Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Почему бы Хомскому, Фодору и Макгинну не принять это заключение с восторгом? Оно означает, что человеческий – и только человеческий – разум обладает бесконечно возрастающей способностью решать загадки и задачи, которые ставит Вселенная, и никаких ограничений на этом пути не видно. Что может быть восхитительнее этого? Подозреваю, проблема в том, что им не нравится, за счет чего это происходит; если могущество разума обеспечивается подъемными кранами, а не небесными крючьями, то они с большей охотой удовлетворились бы существованием тайн. По крайней мере, такое отношение часто прорывается в этих спорах, и основным авторитетом здесь является Хомский.

2. Хомский против Дарвина: четыре столкновения

Можно было бы предположить, что Хомский только выиграл бы от обоснования своей противоречивой теории о языковом органе на прочном фундаменте эволюционной теории, и в некоторых своих работах он намекает на эту связь. Но чаще он настроен скептически.

Стивен Пинкер

676

В случае таких систем, как язык или крылья, непросто даже представить себе, как шел отбор, который мог бы привести к их появлению.

Ноам Хомский

677

Между специалистами, перешедшими к занятиям когнитивистикой от работы в области искусственного интеллекта или процессов решения задач и формирования понятий, с одной стороны, и теми, кто обратился к ней от изучения языка – с другой, до сих пор существует существенное взаимное недопонимание… Если подчеркивать уникальность языковых процессов как человеческой способности (как это делает Хомский)… достичь понимания становится труднее.

Герберт Саймон и Крейг Каплан

678

11 сентября 1956 года на семинаре в Институте радиотехники Массачусетского технологического университета (MIT) были представлены три доклада. Один – «Машина матлогики» Аллена Ньюэлла и Герберта Саймона679, в котором они впервые показали, как компьютер может доказывать нетривиальные логические теоремы. Их «машина» была отцом (или дедом) Универсального решателя задач680 и прототипом компьютерного языка Lisp, который для искусственного интеллекта является примерно тем же, что код ДНК для генетики. Машина матлогики оспаривает у программы для игры в шашки Арта Сэмюэля звание AI-Адама. Второй доклад – «Волшебная семерка плюс-минус два» – принадлежал психологу Джорджу А. Миллеру; ему предстояло стать одной из классических работ, открывших исследователям область когнитивной психологии681. Третий доклад – «Три модели описания языка» – сделал двадцатисемилетний младший научный сотрудник Гарварда Ноам Хомский682. Как мы уже не раз видели, коронование задним числом всегда немного произвольно, но доклад Хомского в Институте радиотехники ничем не хуже любого другого события отмечает момент рождения современной лингвистики. Три важнейшие современные научные дисциплины, рожденные в одной и той же комнате в один и тот же день – интересно, сколько присутствующих осознавали, что участвуют в столь значимом историческом событии? Джордж Миллер это понимал, что ясно из его рассказа о семинаре683. Мнение же Герберта Саймона со временем изменилось. В книге 1969 года он обращает на семинар внимание читателя и говорит следующее: «Таким образом, с самого начала установились сердечные отношения между двумя областями теоретических изысканий [лингвистикой и искусственным интеллектом]. И по праву – ведь в их основе лежат одинаковые представления о человеческом разуме»684. Если бы только это было так! К 1989 году он мог видеть, как пропасть между ними расширилась.