Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Помимо автономного обмена веществ, любой организм должен также обладать более или менее четкими границами, отделяющими его от окружающей среды. Это условие также имеет очевидное и убедительное объяснение: «Как только организм обзаводится стремлением к самосохранению, становятся важны границы, ибо если вы намерены охранять себя, то вам не хочется зря тратить силы в попытках сберечь целый свет: вы проводите черту»162. Мы также будем ожидать, что у передвигающихся живых организмов на других планетах будут столь же четко выраженные границы, как и у организмов на Земле. Почему? (Почему на Земле?) Не будь издержки проблемой, можно было бы не заботиться об обтекаемой форме организмов, передвигающихся в сравнительно плотной жидкости (например, воде). Но цена всегда является проблемой – гарантией тому Второй закон термодинамики.

Поэтому по крайней мере некоторые из «биологических необходимостей» можно представить в качестве очевидных решений самых общих проблем – в качестве вынужденных ходов в Пространстве Замысла. Речь идет о случаях, в которых по той или иной причине есть лишь один способ действия. Однако причины могут быть глубокими или поверхностными. Серьезные причины – это ограничения, налагаемые законами физики (например, Вторым законом термодинамики), математики или логики163. Поверхностные причины являются всего лишь историческими. Существовало два способа решения проблемы (или даже больше), но после того, как некое давнее историческое событие привело к выбору одного конкретного пути, лишь один путь является мало-мальски доступным; он стал «практической необходимостью», необходимостью, обусловленной всеми фактическими обстоятельствами – учитывая, какие карты оказались на руках. По сути дела, выбрать иной вариант развития событий больше невозможно.

Союз случайности и необходимости является признаком биологической закономерности. Люди часто задаются вопросом: «Является ли то, что обстоятельства складываются определенным образом, лишь случайностью или мы можем обнаружить в их стечении некую глубинную необходимость?» Ответ почти всегда будет: и то и другое. Однако отметим, что необходимость, которая так хорошо сочетается с вероятностью случайного, слепого генерирования, – это разумная необходимость. Это неотвратимо телеологическая необходимость, повеление того, что Аристотель называл практическим умом, а Кант – гипотетическим императивом.

Если вы хотите достичь цели G, то вот что вы должны сделать, учитывая обстоятельства.

Чем универсальнее обстоятельства, тем универсальнее и необходимость. Вот почему не стоит удивляться, обнаружив передвигающихся глазастиков среди животных иных планет, и стоит удивиться (и даже прийти в полное замешательство), столкнувшись с существами, с разными целями снующими тут и там, но лишенными какого бы то ни было обмена веществ. Но давайте теперь поговорим о различиях между сходствами, которые нас удивили и не удивили бы. Представим, что проект поиска внеземного разума оказался удачным и был установлен контакт с разумными жителями другой планеты. Нас не удивило бы то, что они понимают и используют ту же арифметику, что и мы. Почему? Потому что арифметика верна.

Разве не может существовать различных – и одинаково верных – видов арифметики? Марвин Мински, один из основоположников исследований в области искусственного интеллекта, исследовал эту любопытную проблему, и его изобретательно обоснованный ответ – нет. В работе «Почему мы сможем понять разумных пришельцев» он объясняет причины своей убежденности в том, что называет

…принципом разреженности: каждый раз, когда два сравнительно простых процесса приводят к одинаковым результатам, существует высокая вероятность того, что эти результаты окажутся полностью тождественными!164

Рассмотрим набор всех возможных процессов, который Мински интерпретирует à la Вавилонская библиотека – как все перестановки всех возможных компьютеров. (Любой компьютер можно абстрактно отождествить с той или иной «машиной Тьюринга», каждой из которых можно присвоить уникальный идентификационный номер, а затем расставить по порядку – подобно тому как расставлены в алфавитном порядке книги Вавилонской библиотеки.) За исключением Исчезающе малого количества, Чрезвычайное большинство этих процессов «не будет иметь практически никаких результатов». Поэтому если вы обнаружите два, приводящих к результатам сходным (и достойным упоминания), то на каком-то уровне исследования они практически обречены оказаться одним и тем же процессом. Мински165 применяет этот принцип к арифметике: