Опасная игра

— Да, именно так. Правда, сказал, что еще не решил, как это сделать. А пока, заявил, буду решать, придется ему каждый день терпеть мое присутствие. Конечно, это было довольно жестоко по отношению к бедняге Гарри. Стоило мне только появиться в его баре, как с него мигом слетала вся его веселость. Обычно я устраивался в самом дальнем углу, где меня и разглядеть-то толком было невозможно. И все равно Гарри как завороженный то и дело поглядывал туда. Он путался, забывал, что хотел сказать, и уже не мог смеяться, даже когда ему рассказывали какой-нибудь анекдот. Скорее всего, он просто сломался. А вы сами знаете, как посетители не любят, когда у бармена мысли витают где-то далеко. Скоро я заметил, что того веселья, что царило здесь еще совсем недавно, уже не видно, хотя большинство завсегдатаев все еще оставались верны ему и приходили каждый вечер. Они уже стали толковать о том, что старина Гарри сдал, советовали ему лечиться и не замечали, что на уме у него совсем другое.

Он-то сам хорошо знал, кто тому виной, поэтому спал и видел, как бы от меня избавиться. Однажды вечером подослал ко мне парочку лихих парней. Вот только не учел, что я давно был к этому готов. Пришлось вытрясти из ребят, сколько им заплатили и сколько обещали добавить после того, как работа будет выполнена. Каждый из них написал полное признание и поставил свою подпись. А потом я велел им убираться из города.

— Как вам это удалось? — удивилась Джорджия. — Или я чего-то не поняла? Мне казалось, вы имели в виду, что они пытались вас убить?

— Они пробрались в дом через окно, — пояснил Кид. — А потом бесшумно проскользнули в комнату, где, как предполагалось, я должен был спать, и направились к кровати. Чтобы добраться до нее, им надо было встать на циновку. А я еще с вечера позаботился густо смазать ее клеем. Двух секунд не прошло, как они прилипли намертво. Ну, вот тут я и зажег свет. — Он хихикнул, как мальчишка.

Девушка, однако, не смеялась. Глаза ее сузились, и она нетерпеливо кивнула.

— На следующий день, — продолжал Кид, — я вошел в бар Гарри, направился прямехонько к стойке и сунул ему под нос оба признания. Честно вам скажу, перенес он этот удар крайне тяжело. Представляете, прошло десять лет с тех пор, как он перестал быть грабителем, не гнушавшимся обобрать даже ребенка, остепенился, разбогател и разжирел, а тут такое… Помню, как он повалился на колени… Но я только рассмеялся и сказал, что пока еще не решил, как именно прикончу его.

Прошло дней десять. Гарри Дилл превратился в призрак. Помню, как он в полном одиночестве стоял за стойкой, обхватив голову руками. Конечно, Гарри не раз пытался поговорить со мной. Плакал, умолял, пытался меня разжалобить. Даже в один прекрасный день прислал ко мне жену. Она не знала, в чем дело, понимала только, что я всему виной. Бедняжка упрашивала меня оставить Гарри в покое, дескать, лучше его и на свете никого нет! Я дал ей прочитать оба признания приятелей ее мужа. Держу пари, им нашлось о чем поговорить, когда она вернулась домой. Еще через пару дней Гарри угостил меня кружкой пива. Я вылил ее в поилку его любимого пса. И часа не прошло, как он издох.

Это происшествие еще больше его расстроило. Похоже, он души не чаял в своей собаке. В общем, спустя две недели, как я появился в городе, бедняга Гарри однажды вечером пустил себе пулю в лоб. Дети потом рассказывали, что накануне он поругался с женой.

— А как же они? Бедные малыши! — в отчаянии воскликнула Джорджия. Слезы навернулись ей на глаза.

— О, у них оставалась мать, прекрасная мать. А потом объявился и дядюшка, толстый, добрый. Он забрал их всех к себе, и они зажили вполне счастливо. Ну как, рассказывать дальше?

Девушка провела платком по вспотевшему лбу.

— Не знаю, — призналась она. — Честно говоря, я не думала, что это так страшно!

— Надеюсь, мой рассказ заставит нас с вами почувствовать себя — как вы сказали? — более близкими друзьями? На лице его заиграла. насмешливая улыбка.

— Пока что он заставил меня содрогнуться, — честно сказала она. — Но все равно я хотела бы услышать его до конца. Наверное, вы решили, что будет лучше, если вы каждого из этих людей доведете до самоубийства или…

— Видите ли, если бы я просто пристрелил их одного за другим, разве это можно было бы считать наказанием? — пояснил Кид. — Да и потом, с какой это радости мне болтаться в петле, да еще из-за подобных ублюдков?

— Наверное, вы правы, — согласилась она. — И кто же был следующим?

— А следующим был шериф, — ответил Малыш. — Мне на своем веку довелось немало их повидать, и, скажу вам откровенно, большинство из них оказывались вполне порядочными ребятами, огромное большинство! Но бывают и исключения! Чикаго Оливер как раз был одним из них. Конечно, когда я напал на его след, он уже давно перестал именовать себя Чикаго Оливером. У него было совсем другое имя, и в своем округе он пользовался всеобщим уважением. Да что там! Люди его боготворили, ведь шериф был у них грозой всех мошенников и бандитов. И он обожал свою работу! Тем более, что на его стороне был закон.