Опасная игра

— Да, и револьвер тоже, — согласился он. — Когда я вчера тебе его отдал, мне стало казаться, будто я хожу раздетым. Ну, я пошел и купил себе «генри», чтобы было с чем выйти на улицу. — Похлопав по кобуре, он добавил: — По правде говоря, я чертовски рад, что получил его назад. Он мне столько лет прослужил. Хотя не исключено, что в ближайшее время куплю себе новую модель.

Сменив тему, он спросил:

— А как твои дела? Ты получаешь документ на владение фермой?

— Все было нормально. Судебный регистратор сказал, что бумаги в полном порядке. — Она в нерешительности помолчала, а затем, нахмурившись, сказала: — По его словам, папа приехал сюда очень давно, сразу же после войны, только он в то время называл себя Биллом Харпером. На купчей он заменил это имя на Джона Хауарда лишь в прошлом году — и сделал это без лишнего шума.

— То же самое сказал и шериф. Все остальные в этих краях знали его как Харпера — до самой его смерти. Вообще-то, насколько я понял, он мало с кем общался.

— Да. Но судебный регистратор сказал мне, что папа упоминал об отсылке какого-то пакета в один из банков Сан-Антонио. Когда он спросил у отца, почему он попросту не положил свои деньги прямо в форте, папа ответил, что это были не деньги, а бумаги. Возникает вопрос — что это были за бумаги? Мистер Хеймер никогда ни о чем подобном не упоминал.

— Может, он просто не знал? А может, это была карта того места, где спрятано золото?

— Не знаю, не знаю. Мне страшно не хотелось бы снова проделывать весь путь до Сан-Антонио, чтобы выяснить это. Хорошо хоть, — вздохнула она, разглаживая юбку, — мне рассказали, как найти ферму.

— Мы едем в район диких степей. — Он вытащил из кармана клочок бумаги и протянул ей. — Я попросил шерифа набросать мне нечто вроде карты.

— Так вот почему тебя долго не было?

— Да, и поэтому тоже.

— Знаешь, Мэтт, мне жалко этих людей.

— Мне тоже.

— Хотя, как выясняется, они никаких прав на это золото не имели, — продолжала она.

— Ни малейших. Это золото конфедератов, Ре-на. Они его украли, причем в тот момент, когда оно больше всего было нужно.

— Ну, я не думаю, Мэтт, что оно повлияло бы на исход войны. Юг был разбит не только с помощью денег.

— Как бы там ни было, оно им не принадлежит — сначала они дезертировали, а потом стали врагами друг другу.

— Похоже, так оно и было. — Он выпрямился и хлестнул поводьями по спине одного из мулов. — Наверно, шериф повезет их в Сан-Антонио, где им будет предъявлено официальное обвинение. Я ему сказал, что, если тебе нужно будет дать показания, я помогу тебе добраться туда. В этом случае ты сможешь забрать бумаги из банка.

— А это не опасно? Я имею в виду, для тебя?

— Не знаю. Возможно. — Повернувшись к ней, он с улыбкой спросил: — Ты ведь будешь навещать меня в тюрьме?

— Будто ты не знаешь, что буду — но…

— Но ты не хотела бы, чтобы меня повесили? — закончил он за нее.

— Да. Я бы этого просто не вынесла. Как было бы хорошо, если бы все было по-другому! — тоскливо произнесла она.

Он взглянул на нее: ее светло-карие глаза казались на солнце золотистыми.

— Рена…

— Да?

Нет, глупо даже думать об этом.

— Извини — ничего: я уже забыл, что хотел сказать, — солгал он. — Как-то выскочило из головы.

— Как ты думаешь, от золота что-нибудь осталось или папа потратил все? — неожиданно спросила она.

— Ну, так много потратить, и чтобы никто этого не заметил, — мне это кажется невозможным. Думаю, он его куда-то припрятал. Если даже Ханна и его сообщники ничего не смогли найти, то трудно себе представить, чтобы это удалось другим. Только в том случае, если твой отец оставил хоть какой-нибудь ключ к тому, где его искать, можно на что-то рассчитывать.

— Теперь уже и не знаю, так ли мне нужно это золото, — вздохнула она. — Слишком многим людям оно стоило жизни.

— Это точно.

— Но если мы все же его найдем, то, может быть, мы…

— Рена, ты не должна связывать свои надежды со мной, — прервал ее Мэтт. — Когда ты уладишь все свои дела, меня уже не будет.

— Но я вовсе не хотела сказать…

Нет, она хотела — она очень хотела, чтобы он остался с ней, однако вслух этого не сказала, вместо этого проговорив:

— Знаешь, Мэтт, что-то сегодня с тобой не так.

— Со мной все в порядке. Просто я говорю, что меня скоро с тобой не будет, вот и все. Тебе придется самой заботиться о себе.

Вглядываясь в его лицо, видя, каким отдаленным стал его взгляд, она вдруг все поняла:

— Ты собираешься явиться с повинной? Признайся, ведь так?

— Может быть.

— Мэтт, это невозможно! Тебя ведь могут повесить!

— Разве это жизнь — быть все время в бегах?

— Откуда ты знаешь? Ты даже не пробовал так жить! Мэтт, не делай этого — послушай меня! Если хочешь, я готова ехать с тобой!..

Она осеклась, но уже было поздно. Слова были произнесены, чувства выставлены напоказ. И она закрыла глаза, надеясь, что таким образом скроет от него хоть часть переполнявших ее эмоций.

— Пожалуйста, — произнесла она, проглотив подступивший к горлу комок.

— Ты бы ради меня пошла на это? — услышала она его тихий голос. — Ты готова ради меня отказаться от своего дома, своего доброго имени, своей привычной жизни?