Опасная игра

— Знаете, у вас от жары совсем в голове помутилось, — безжалостно сказал он, но, видя, как ее лицо зарделось от обиды, смягчился и добавил: — Ну хорошо, если бы мне пришлось заключать пари, я бы сказал, что меньше чем за несколько часов им не управиться.

— Я все готова отдать за ванну и приличную еду, — едва слышно проговорила она. — Я чувствую себя мокрой посудной тряпкой, которую забыли вывесить просушить.

— Вы могли бы иметь и то, и другое, но за это надо платить.

— Увы, я не могу сейчас позволить себе такую роскошь. Я должна экономить оставшиеся у меня деньги.

— Но я же предлагал вам взять часть моего выигрыша, — напомнил он ей.

— Я не хочу быть обязанной кому-либо, мистер Маккриди. Единственное, чего я хочу, так это… Впрочем, сейчас слишком поздно об этом говорить. Он умер, а я… а я не должна была уезжать из дома.

Отвернувшись, она прижалась головой к теплому оконному стеклу и закрыла глаза.

— Ничего, со мной все в порядке, — сказала она, убеждая в этом скорее себя, чем его, — как-нибудь выкарабкаюсь.

— Я в этом не сомневаюсь.

Он почувствовал себя очень утомленным — не меньше, чем она, судя по ее виду. Но вместо того чтобы поддаваться усталости, он решил размять затекшие ноги и встал с места. В пальцах ног, втиснутых в ботинки с толстыми подошвами, ощущалось болезненное покалывание. Чтобы восстановить кровообращение, он принялся ходить по вагону, сначала в один конец, потом обратно — и так несколько раз.

— Сыграем, мистер?

Он обернулся и увидел совсем еще юного, желторотого ковбоя. В первое мгновение он готов был поддаться соблазну. Но нет, он еще не опустился до такой степени, чтобы обдирать младенцев. К тому же было заметно, что паренек и так уже на грани отчаяния. Он отрицательно покачал головой:

— Слишком жарко.

— А я так думаю, надо отвлечься, чтобы забыть про жару, — отозвался юнец. — Ты, я слышал, играешь по-крупному. Эл и Билли, до того как сойти, говорили, что ты, мистер, кого хочешь облапошишь в карты.

— А сколько у тебя денег?

— Неважно — хватит.

— И все-таки?

— Достаточно, — настаивал паренек. — Я еще не все продул.

— В таком случае покрепче держись за то, что осталось.

Отвернувшись от юнца, он собрался идти дальше, но тут же услышал за спиной характерный щелчок взводимого курка, и у него на затылке зашевелились волосы. Первым его побуждением было выхватить свой армейский «кольт», но это могло бы спровоцировать парня на беспорядочную стрельбу, и кто знает, чем бы это окончилось для окружающих. Кроме того, убив этого юнца, он совершил бы большую глупость — интерес к нему со стороны закона стал бы намного более пристальным, чем ему этого хотелось. Так что оставалось одно — уповать на свою звезду и надеяться, что малый не станет стрелять ему в спину.

— Если каждый будет мне говорить, что его не устраивают мои денежки… — В ровном голосе паренька слышалась нескрываемая угроза.

Маккриди ничего не ответил и намеренно сделал еще один шаг вперед.

— А ты, я погляжу, ко всему еще и заячья душонка, мистер, — раздался за его спиной голос юнца.

Маккриди и на этот раз промолчал.

— Убери-ка свою пушку, сынок, ненароком еще угодишь в кого-нибудь, — вмешался ковбой, сидевший позади парня.

— Не бывало такого, чтоб кто-то давал от меня деру и оставался живым, — произнес юнец и наставил револьвер на удаляющегося Маккриди: — Ну, мистер, тебе теперь в самый раз молиться.

Все кругом затаили дыхание, а Маккриди продолжал двигаться.

Наступившая тишина невольно привлекла внимание Верены. Она села и, вытянув шею, посмотрела в другой конец вагона, туда, где находился Маккриди. Ей было интересно узнать, что там происходит. Она заметила, что все как-то неестественно замерли на месте. А потом, привстав с сиденья, чтобы лучше было видно, она рассмотрела за спинами ковбоев какого-то мальчишку, целящегося в Мака Маккриди. В ужасе она кинулась в проход и, пытаясь отвлечь внимание юного бандита, крикнула во весь голос:

— Не стреляй!

Все разом повернулись к ней, а она крепко зажмурила глаза, задержала дыхание и, делая вид, что лишилась чувств, упала на пол. В тот же миг в ноздри ей ударил острый запах табачной жвачки, грязи и опилок. Ее чуть не вырвало от такой смеси ароматов, и страшно подумать, во что, должно быть, превратилось ее платье.

Юнец от неожиданности вскочил с места и, увидев лежащую Верену, досадливо чертыхнулся. Воспользовавшись его замешательством, Маккриди резко повернулся кругом, нагнул голову и бросился на него. Выставив плечо вперед, он сильно толкнул юнца в грудь, и тот повалился назад. Револьвер при этом выстрелил, и пуля, просвистев, ударилась о металлический потолок вагона. Ковбой постарше — тот, что пытался урезонить своего юного соседа, — быстро сориентировался и, прежде чем юнец успел подняться, саданул его по голове рукояткой своего старого шестизарядного револьвера. Тело паренька обмякло, и ставший уже не опасным револьвер выпал из его руки на пол.

— Никто нынче не учит молокососов приличным манерам, — заметил матерый ковбой, пряча оружие в кобуру.