Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства

– Может, и так, – согласилась я. – Но порой мне кажется, Эмили играет с нами, только чтобы ощутить, что сама контролирует свою жизнь и Фиона до нее не дотянется. Или наказывает нас за то, что мы слишком много знаем.

Тедди сидел молча, тактично притворившись, что сосредоточенно разглядывает облака над головой. Лунный свет подчеркивал их неровные края в темноте. Кто-то крикнул нам, чтобы поторапливались, и мы пошли по лужайке, а в воздухе повисли невысказанные мысли об Эмили.

Когда мысок моей туфли задел ожерелье Роуз, я решила, что это знак свыше, и вытащила его из травы.

– Ты же знаешь, что тебя предаст птица, Фрэнсис, – мягко произнесла Роуз, когда я попыталась вернуть ей цепочку.

Она отказалась ее брать, и тогда кулон взял Тедди.

– Я думала, ты не веришь в предсказание, – сказала я.

– Начинаю верить.

По моей спине пробежал холодок. Мне хотелось поддержать Эмили, несмотря на ее ужасное поведение, но предсказание подтачивало мое доверие ко всем и вся вокруг.

Крейн, Спарроу, королевы на шахматных досках, банкноты и игральные карты… Похоже, я не справлюсь самостоятельно. Мне нужна помощь. Я почувствовала себя ужасно, чудовищно одинокой.

И тут я подумала: Форд. Форд умеет планировать. Он знает, как играть и выигрывать. И после этого я уже не могла не думать о нем.

Глава 16

Саксон подходит к столу и, слегка приподнимая брови («Не возражаете?»), берет папку. Детектив кивает, и Саксон несет папку обратно к остальным. Полагаю, всем нам положено знать о результатах вскрытия, а Саксон обладает нужными навыками, чтобы в них разобраться.

– Каким образом вскрытие произвели так быстро? – спрашиваю у Крейна.

– Вместе с доктором Овусу работал коронер из соседнего графства, он как раз не был занят. А их лаборатории справляются быстрее, чем в Сэндвью. Вскрытие занимает всего часа четыре. Задержка происходит из-за того, что приходится заполнять кучу бумаг и ждать результаты из лаборатории. Но в этом случае все нужные люди были свободны, так что получилось быстро.

– А, ясно. Так что же с ней случилось, если дело не в болиголове? Тот букет… Доктор Овусу сказала, что болиголов смертелен при попадании в кровь, а все ладони тети Фрэнсис были порезаны.

Решаю отодвинуться от Саксона, который что-то бормочет себе под нос, а Эльва нависает над его плечом. Я подхожу к Крейну, вернувшемуся к своему насесту у окна. Мистер Гордон стоит у стола, давая понять, что давно уже обо всем знает.

– Ее убил не болиголов. Похоже, это случайное совпадение, – произносит Крейн.

– Случайное? Даже если букет ее не убил, то явно мог убить. А значит, это относится к делу.

Крейн чуть наклоняется ко мне и касается моего локтя.

– Я этим занимаюсь, Энни. Позвольте мне выполнять свою работу, – отвечает он с обезоруживающей настойчивостью.

Вдруг я осознаю, что именно это он и делает – обезоруживает. Тетя Фрэнсис умело создала осиное гнездо, стравив нас друг с другом, чтобы мы разгадывали ее убийство. Мы начнем путаться у него под ногами, и, чтобы ни случилось… ему трудно будет сохранить лицо.

Тикающие часы уже перегрузили мой мозг, и я с трудом соображаю. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. По завещанию, у меня неделя, чтобы все выяснить, но на самом деле и у меня, и у Саксона ровно столько времени, сколько для этого понадобится другому.

Теперь у меня несколько причин стремиться к победе.

Если я найду убийцу, маме останется дом в Челси. Дом, в котором она всегда была счастлива и получала вдохновение. Переезд может нарушить творческий процесс, ведь именно там она создала свои ранние работы, пользовавшиеся успехом. Если дом заберет Эльва, это разобьет сердце и мне, и маме.