Опасная игра бабули. Руководство по раскрытию собственного убийства

Я лепечу, что кто-то неуклюже пытается помочь мне выиграть гонку и раскрыть убийство тети Фрэнсис, но это успокаивает его лишь частично. Наконец я достаю из блокнота клочок бумаги.

– Вот, – я протягиваю записку Крейну. – Это вам. Но могу я хотя бы взглянуть на дневник? Пожалуйста!

Он оглядывается на полицейского в форме, но тот либо вошел в дом, либо завернул за него.

– Ладно, – медленно соглашается Крейн и достает из внутреннего кармана пиджака дневник. – Но смотрите прямо тут, пока я обдумываю происшествие с угрозами.

Когда он протягивает мне дневник, из моей груди вырывается вздох благодарности. Стараясь забыть о том, что Крейн стоит рядом и внимательно наблюдает за мной, я ищу нужную страницу.

Мысли переносятся к Саксону, который сразу вспомнил день рождения моей мамы, когда пытался открыть запертый ящик. Откуда он знает ее день рождения? Мама рассказывала, что родители держались подальше от Грейвсдаун-холла, да и Саксон жил вдали от него, пока учился в школе-пансионе. Однако вспоминая Саксона со страниц дневника тети Фрэнсис, мальчишку, который шпионил за всеми и умело использовал собранные сведения, я начинаю понимать, откуда он узнал.

Листаю страницы, проверяя даты, пока не дохожу почти до самого начала. Вот то, что я искала.

15 сентября 1966 года

Пришел Питер и спорит с мамой. Никто не выносит его жену Тэнси, но теперь, когда у них наконец появился желанный ребенок, пути назад нет…

Хотя, должна признать, Лора – самое милое на свете создание. Ей всего месяц, и она так забавно гулит, когда видит меня.

Фрэнсис не написала «когда у них родился ребенок», она написала «когда у них появился ребенок». И теперь, когда я читаю во второй раз, фраза «Жаль только, что похожа на мать» приобретает совершенно другой смысл.

– Мне надо вернуться в дом. У меня много дел, – бормочу я.

Наверное, на моем лице отражается калейдоскоп эмоций, потому что раздражение Крейна немедленно прорывается наружу.

– Вот что я вам скажу, – заявляет он своим фирменным ледяным тоном. – Давайте поедем в деревню и зайдем в «Мертвую ведьму». Я возьму с собой кое-какие документы, закажем поесть, а вы сможете дочитать дневник и сделать заметки, если пожелаете. Обещаю, пока вы будете читать, я тихо поработаю, мы друг другу не помешаем, а когда поедим, я заберу дневник в участок.

В ту же секунду я соглашаюсь. Это лучшее, на что я могла рассчитывать, не говоря уже о том, что страшно проголодалась.

Крейн быстро переговаривается с кем-то по телефону и даже не забирает у меня дневник, пока мы пересекаем лужайку. Наконец, когда машина уже трогается с гравийной дорожки, мне кое-что приходит в голову.

– А вы не пытаетесь просто увезти меня на время из дома?

Детектив вздыхает:

– Сержант Брейди собирается допросить всех в доме относительно записки с угрозами, которую вы нашли под подушкой. Так что да, в какой-то степени это так. Но скажу честно, только пусть это останется между нами, – говорит он, на мгновение повернувшись ко мне, а потом опять смотрит на дорогу, – мне просто хочется посмотреть, что будет, когда в вашем распоряжении окажутся все ключи.

Я улыбаюсь. Кажется, он почти признался, что мы в одной команде.

Глава 24

Записи из Касл-Нолла, 30 сентября 1966 года

Было уже далеко за полночь, когда в окно моей спальни постучала Эмили. Дождь прекратился, но было холодно, и она стояла, как сиротка, в огромном свитере не по размеру.

– Можно войти?

Я стиснула зубы и смерила ее презрительным взглядом.

– Ну перестань, Фрэнни, мне правда надо с тобой поговорить. Ты же не хочешь, чтобы я устроила сцену и перебудила весь дом?

А она могла. Я знала, что она на это способна. Поэтому я открыла окно, и Эмили влезла в комнату.

– Чего тебе надо? – спросила я.