Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Другим способ достигнуть успокоительного эффекта служило опосредованное прославление мощи, а значит, непобедимости Третьего рейха. «Я услышал на фабрике по радио несколько фраз из трансляции какого-то митинга, проходившего в берлинском «Спортпаласте». В начале было сказано: «Великий митинг транслируется всеми радиостанциями рейха и Германии, к трансляции подключились радиостанции протектората (Чехии и Моравии), а также Голландии, Франции, Греции, Сербии, стран-союзниц Италии, Венгрии и Румынии...» Перечисление продолжается довольно долго. Тем самым, несомненно, оказывалось суперлативное воздействие на фантазию публики, подобное воздействию газетной шапки: «Мир слушает вместе с нами», ибо здесь перелистывались страницы перекроенного на нацистский лад атласа мира» (48).

Кроме выпусков новостей и военных обозрений большим успехом у слушателей пользовались «Фронтовые репортажи» репортеров Министерства пропаганды с передовой линии фронта, с подводных лодок и бомбардировщиков, находящихся в момент передачи над территорией противника. Подобные материалы ловко увязывались дикторским текстом, часто использовали натуральные шумы (взрывы, команды, лязг военной техники) и производили очень сильный эффект. Этим приемом не брезговали и корифеи. Так, в полночь 24 июня 1940 года гости Гитлера слушали речь Геббельса по радио, в начале и конце которой передавались записанные на пленку звуки сражения, которые радиослушатели принимали за передачу с фронта. В действительности же шум боя был инсценирован в берлинской радиостудии.

Затем появилось «Зеркало времени» — программа, рассказывавшая в той же документальной манере о событиях, не связанных с войной. Но самым успешным нововведением оказались редакционные статьи Геббельса в «Рейхе», которые передавались по радио вечером каждой пятницы. Новый стиль Геббельса, мягкий и успокаивающий, соответствовал настроениям немцев в условиях затянувшейся битвы. Тем же целям служил и изменившийся музыкальный репертуар — обилие развлекательной музыки и джаза (см. главу «Искусство»). Кроме того, радиовещание выполняло и вполне прикладные функции — незадолго до налетов авиации союзников оно пунктуально извещало население Германии о направлении и скорости полета бомбардировщиков противника, что было жизненно важно в самом буквальном смысле слова, и также заставляло аудиторию следить за радиопрограммой.

Нацистская радиопропаганда подарила миру и своих звезд журналистики, приобретших мировую известность, таких как Ганс Фриче. Он стал самым популярным комментатором Третьего рейха. Его четкий гортанный голос (как считалось, похожий на голос Геббельса) и тщательно подобранные аргументы привлекали внимание немцев, которым поднадоели заурядные нацистские ораторы. Обычно принципом военной пропаганды является наступательный дух и стремление никогда не ссылаться на сообщения и аргументы противника, потому что аудитории, таким образом, лишний раз становятся понятны доводы врага, однако Фриче предложил совершенно другой метод. Он постоянно цитировал, иногда правильно, иногда тенденциозно, сообщения радио и прессы противника, пытаясь одновременно апеллировать к государственным и общественным деятелям противной стороны.

Его передача начиналась четким посылом аудитории: «Говорит Ганс Фриче». Узнавание в таких случаях играет ключевую роль, потому что рождает ложное чувство знакомства. Это становится предпосылкой согласия аудитории с коммуникатором (отправителем сообщения) — он воспринимается аудиторией как свой. И аудитория охотно разделяла его негодование, когда Фриче цитировал лондонскую «Ньюс кроникл»: «Мы за уничтожение всего живого в Германии — мужчин, женщин, детей, птиц и насекомых». И немцы снова и снова находили в себе силы сражаться с противником с неослабевающей яростью (49).

1 февраля 1943 года Верховное командование вермахта признало окру­жение южной группировки 6-й армии на Восточном фронте. Через два дня последовало официальное признание в поражении под Сталинградом. И теперь Геббельс решил сознательно запугать немцев. О страшных несчастьях на фронте говорили в специальных сообщениях германского радио, и к выпуску новостей звали не торжественные фанфары — их заменила печальная солдатская песня «У меня был товарищ» в сопровождении глухого барабанного боя. В остальное время по радио транслировали только похоронные марши и серьезную классическую музыку. На следующий день все германские газеты вышли с траурной каймой на полях. Народ Германии был потрясен. По империи покатилась волна ужаса и скорби.