Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

28. Шредер Криста. Я была секретарем Гитлера. М.: Вече, 2007. С. 80.

29. Goebbels Joseph. Der Führer als Redner. Hamburg/Bahrenfeld, 1936. pp. 27—34.

30. Макиавелли Никколо. Государь. М.: Современный гуманитарный институт, 2000. С. 54.

31. Шпеер Альберт. Воспоминания. Смоленск: Русич, 1997. С. 50—51.

32. Рисс Курт. Кровавый романтик нацизма. М.: Центрполиграф, 2006. С. 346—347.

33. Там же. С. 350—351.

34. Шпеер Альберт. Воспоминания. Смоленск: Русич, 1997. С. 355.

35. Марабини Жан. Жизнь Берлина при Гитлере. М.: Молодая Гвардия — Палимпсест, 2003. С. 69—70.

36. Там же. С. 70—71.

37. Керстен Феликс. Пять лет рядом с Гиммлером. М.: Центрполиграф, 2004. С. 164.

38. Шпеер Альберт. Воспоминания. Смоленск: Русич, 1997. С. 105.

39. Кунц Клаудия. Совесть нацистов. М.: Ладомир, 2007. С. 251.

40. Мельников Даниил, Черная Людмила. Тайны гестапо. Империя смерти. М.: Вече, 2000. С. 225.

41. Кунц Клаудия. Совесть нацистов. М.: Ладомир, 2007. С. 110.

42. Пленков Олег. Третий рейх. Арийская культура. СПб.: Нева, 2005. С. 172.

43. Там же. С. 400.

44. Геббельс Йозеф. Последние записи. Смоленск: Русич, 1993. С. 341.

45. Гитлер Адольф. Моя борьба. [Б.М.]: Т-Око, 1992. С. 488.

46. Der Kongress zur Nürnberg 1934. (Munich: Zentralverlag der NSDAP, Frz. Eher Nachf., 1934). pp. 130—141.

47. Шейнов Виктор. Пиар «белый» и «черный». М.: АСТ, 2005. С. 69—70.

48. Кара-Мурза Сергей. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000. С. 98.

49. Рисс Курт. Кровавый романтик нацизма. М.: Центрполиграф, 2006. С. 338—339.

50. Геббельс Йозеф. Последние записи. Смоленск: Русич, 1993. С. 244.

12. Пропаганда ХХ века

Когда мы рассуждаем о достижениях нацистской пропаганды, описываем ее изощренность и умение приспособиться к обстоятельствам, мы должны понимать, что ее основные достижения все же находятся в умении приспособить технические достижения своего века к своим нуждам. Великие ораторы и красочные плакаты использовались в психологической борьбе и раньше, но только ХХ век своими техническими прорывами обеспечил абсолютно новые формы пропаганды, в которых национал-социалисты стали пионерами, незаурядными исследователями, а многие их креативные находки до сих пор вызывают изумление. А порою и ужас. Не будем забывать, что речь все-таки идет о величайших военных преступниках.

Мы слегка затрагивали тему технического сопровождения пропагандистских акций в предыдущих главах (самоподжигающиеся предвыборные плакаты, электрическая подсветка мероприятий). Однако это мелочи по сравнению с теми масштабными переменами в деле пропаганды, которые остаются актуальными до сих пор для всего цивилизованного (и не очень цивилизованного) мира.

В своем концептуальном подходе данные кампании весьма напоминали коммерческую рекламу, обращаясь к подсознанию потребителей, делая ставку на доходчивость и отделяя рекламный образ того или иного «продукта» от его реального содержания. И не без оснований специалисты рассуждают, что Гитлер, Геббельс, их сотрудники «первыми применили методы американской рекламной и военной пропаганды и, связав со своей собственной агитаторской фантазией, превратили их в наиболее изобретательную к тому времени концепцию политической борьбы» (1).

Но еще до появления в своих руках широких технических возможностей НСДАП искала новые формы сплочения партийных рядов, т. е. способ спаять тот человеческий материал, который станет основой партии и верным подспорьем в реализации последующих, уже более мощных пропагандистских кампаний. Для сплочения использовались нетрадиционные подходы, что-то от жертвенной избранности участников первых христианских общин, что-то от опыта социалистических партий, вроде проведения маевок. Конкретно, НСДАП старалась тесно сводить своих членов вместе в их личном времяпрепровождении. По­степенно выработался ритуал еженедельных вечеров и бесед, явка на которые стала обязательной, совместных экскурсий, посещения концертов или участия в праздниках солнцестояния. Кроме того, неформальные мероприятия (репетиции хоров, кулинарные встречи либо совместные физкультурные упражнения), равно как и обстановка спокойного уюта любимого кафе, где проходили встречи членов партии, и отдых в общежитиях штурмовиков, были ориентированы на самые широкие нужды тех, кто оказался лишен человеческого общения. Именно здесь, среди круга избранных, многие находили свое, в том числе и обычное человеческое, счастье. Среди наиболее популярных мероприятий такого рода стали «Немецкие рождественские праздники», которые напрямую связаны с ритуалами первых христиан, ибо соединяли сентиментальность, сознание избранности и чувство укрытости от темного, враждебного окружающего мира (2).

Имея такой фанатично преданный человеческий материал, можно идти на риск и прибегать к самым дерзким формам общественной пропаганды — акции в любом случае подлежали массовому одобрению и поддержке.