Опасная кукла

Лиза почувствовала панику и душевную боль — она так не хотела, чтобы чудо заканчивалось. Потому что это ощущение — когда она рядом с ним, да не просто, как кошка, которую все пинают, а как девушка, за которой ухаживают, — вызвало в ней больше счастливых эмоций, чем весь громадный дом, ее комнаты и "тряпки" с "бирюльками".

Впервые в жизни она ощутила себя живой, нормальной девушкой, не пережившей ужасающее детство в кошмарном детдоме.

— Почему ты вдруг стала такой грустной? — Джастин погладил ее по щеке, заглянув в глаза.

— Не хочу, чтобы все заканчивалось так быстро. Этот вечер… он действительно был сказочным, — проговорила она, глядя в сторону. Она не хотела так явно демонстрировать ему свои слабости.

— Ну что ж… В этом мы с тобой солидарны.

Они выбрались из "лимузина". Джастин холодно кивнул шоферу, затем взял ее за руку, и они направились в дом.

— Если ты пригласишь меня к себе… То вечер сегодня не закончится, — нежно прошептал он, глядя в глаза с такой страстью, что Лиза ощутила, как у нее подкашиваются ноги.

Она задумалась — все здравые мысли разбежались или утонули в сладком сиропе страсти.

"Почему бы и нет? Я столько лет его люблю. Когда еще будет такая возможность? К тому же, он с Джиной поссорился".

— Хорошо, — прошептала она, опустив взгляд.

Они буквально побежали наверх, игнорируя изумленные взгляды слуг. Впрочем, для них слуги были лишь мелкими винтиками в их личной вселенной.

Джастин буквально затолкал девушку в комнату, буквально в одно мгновенье растеряв всю свою холодную аристократичность.

Он так впился в ее губы, словно хотел выпить до дна. Его руки сначала погрузились в густые волосы, словно в стог мягкого золотистого сена. Затем начали ласкать плечи, шею. Мгновенно сняли пальто, швырнули его куда-то в угол.

— Ты… У тебя в первый раз? — оторвавшись от нее, спросил он, задыхаясь от желания.

— Да.

Он подарил ей еще один поцелуй, сметающий те сомнения, которые могли у нее возникнуть.

Она оказалась беззащитной перед такой силой страсти. Впервые в жизни Лиза полностью потеряла контроль над своим телом и разумом. И это было приятно — словно погрузиться в океан блаженства.

"Наверное, так ощущают себя наркоманы во время первого укола", — это была последняя связная мысль, покинувшая мозг во время еще одного поцелуя.

Умелые и сильные руки ласкали ее. Поцелуи покрывали кожу, вроде бы беспорядочно, но находя свои цели — центры удовольствия на девичьем теле. Он явно знал в этом толк — и был мастером утех.

Наслаждение накатывало волнами, усиливаясь. Реальность ускользала, словно мир, не заключенный в плен двух сплетающихся тел, полностью растворился.

Лиза хотела отдать ему всю себя — никогда она не испытывала такой потребности. Она всегда старалась брать — и даже не испытывала благодарности.

Она дрожала от восторга, ощущая его сильное, стройное тело под своими ладонями, хотела доставить ему как можно больше удовольствия, выжечь себя в его душе — словно оставить невидимые шрамы на его сердце. Как собственные инициалы на коре дерева, обведенные сердечком.

Полностью обнаженные, они переместились на кровать.

Спускаясь поцелуями по длинной, стройной шее, парень начал ласкать ее грудь — довольно большую для ее хрупкого телосложения, с розовыми сосками.

Затем его руки и губы переместились ниже, на плоский живот и треугольник светлых волос.

Он оказался между раздвинутых длинных ног, лаская центр ее наслаждения, наслаждаясь чувственными стонами, ее метаниями по кровати, тому, как длинные волосы скользили по белой простыне. В полутьме она казалась еще прекраснее — неземным созданием.

Погружаясь в нее, он ощущал восторг обладания. Ощущая сопротивление плоти, сильное сжатие ее мышц; услышав, как она вскрикнула, трепыхнувшись в его объятиях. Он убедился, что она была девственницей.

Ему пришлось заставить себя не быть слишком жестоким, потому что звериное естество требовало грубых движений.

Ему было так сладко обладать покоренной жертвой.

ГЛАВА 9.

Ранее утро проявило реальность, как проявитель — изображение на фотобумаге. Небо било в глаза брильянтовым великолепием. Казалось, что мир заключен внутри кристалла, выставленного на солнце.

Всю комнату освещал блеклый утренний свет. Лиза открыла глаза, ощущая себя очень странно. Словно прошлое наконец-то ушло навсегда. Словно она очистилась от той грязи, которая налипла за первые детские годы, и от которых не могли избавить даже сотни дорогих гелей и шампуней. Потому что грязь была внутри, а не снаружи. И она накапливалась, как снежный ком, только черного, словно сажа, цвета. И она не могла избавиться от этой тяжести, будто носила за пазухой целую коллекцию острых камней.

А теперь в душе образовалась удивительная пустота. Приятное ощущение незаполненности, которое хотелось забить, словно мягкую игрушку ватой, приятными воспоминаниями и терпкими, все еще робкими надеждами.