Опасная любовь

— Да? А извиниться не хочешь за то, что было? Если другое, тогда и разговор другой. Я тебе так скажу: обиженного из себя не корчу, баба, она и есть баба, дура. Но все ж таки… Сама понимаешь, палить в людей из газового пистолета нельзя. Тем более в таких людей.

— Хочешь, чтобы я извинилась? Компенсацию в виде себя предложила? И не надейся. Ты был наказан за свой подлый донос. Справедливо наказан.

— Да? — Валет снял очки, хищно прищурился. — Ты меня, выходит, наказала, лапуля? И не боишься такие слова говорить? Да я тебе знаешь что сделаю?

— Попробуй только. Всю жизнь потом жалеть будешь. А теперь заткнись и слушай внимательно. У меня не так много времени, да и разговаривать долго с тобой, честно говоря, не хочется.

— Красиво базаришь. — Валет ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что если человек сам нарывается на неприятности, они у него обязательно будут.

— А ты слушай и не перебивай. Я уже сказала: есть предложение. По сравнению с твоим — другое, а на самом деле — то же самое.

— Не понял?

— Вспомни, что я предлагала, когда приходила к тебе. Вспомнил? Могу повторить, если с памятью плохо.

— Убрать девчонку? Это исключено, лапуля. Что ж ты такая кровожадная? Никак не врубишься, что Сереге ты и на хрен не нужна. Я ж тебе говорю, давай лучше…

— Заткнись! — взвизгнула Лариса. — Я не прошу. Я предлагаю тебе сделку. Ты уберешь эту деревенскую дрянь…

— А ты будешь целый год приходить ко мне, да?

— Нет. Я никогда не приду к тебе. Но за то, что ты сделаешь, я обещаю тебе молчать.

— Молчать? Ты думаешь, я сплю и вижу, как ты будешь молчать? Короче, лапуля, чего ты хочешь?

— Чтобы мы договорились. Ты уберешь деревенскую дрянь, а люди на Петровке не узнают о похищении женщины на улице Дмитриевского, жены актера Аристарха Таранова, ее, кажется, Ириной зовут…

— Что ты мелешь, сука?! — рявкнул Валет.

— Не дергайся, — предупредила Лариса, вынимая руку из сумочки. В руке был газовый пистолет, уже знакомый Валету. — Может, еще нужно рассказать, где ты ее прячешь в Замоскворечье? Назвать переулок, номер дома? Могу только сказать, что квартира — на втором этаже.

Валет надел очки, замер, уставившись в лобовое стекло.

— Ты слишком много знаешь, лапуля, — хриплым голосом сказал он, не поворачиваясь к ней. — А это уже не шуточки.

— Знаю, что не шуточки. Только не надо пугать. Если что-то со мной случится, вся информация на следующий день будет в РУОП. Знаешь, что это такое? А теперь подумай, какой срок тебе присудят. И как отреагируют на это хозяева, которые тоже пострадают. Номер черного «мерседеса-600» я не забыла.

— Сука! — с ненавистью сказал Валет. — Ты что, следила за мной, шалашовка?

— Почему обязательно я? У меня достаточно средств, чтобы привлечь к этому профессионалов, — солгала Лариса. — Они честно отрабатывают свой гонорар. Ну как, Валет? Договоримся?

— Да с чего ты взяла, что я могу убрать человека, бабу? С бабами я только трахаться могу, а убивать их… Попроси о чем-нибудь другом, лапуля.

— Убрать деревенскую дрянь! — с яростью прошипела Лариса. — Уничтожить ее! Только так мы можем договориться. Ну?

Валет молчал. Он вспоминал слова Нигилиста, сказанные сегодня утром по телефону: начинаем. Вся операция продлится максимум три-четыре дня. Три-четыре… А потом — бабки в карман, и — пошли вы на хрен все, вместе с этой дерьмовой страной!

— О’кей, — сказал наконец он. — Допустим, я выполню твое требование. Для этого нужно время. Недели две, как минимум. — Увидев протестующий взгляд Ларисы, резко добавил: — Недели две, не меньше. Это ж тебе не коммерческую палатку ограбить.

— Неделю, — жестко сказала Лариса.

— А какие гарантии, что после этого ты не заложишь меня?

Ларису так и подмывало спросить, зачем Валет похитил жену актера Аристарха Таранова, еле сдержала себя, понимая, что это не имеет отношения к их разговору.

— Не заложу, — сказала она. — Ты же понимаешь, что после этого я буду Бога молить, чтобы ты не попал под следствие.

— Про Бога не вспоминала бы, — хмуро сказал Валет. — О’кей. Две недели ты даешь мне, я сделаю то, что ты хочешь. Все.

— Неделю.

Он снова снял очки, пристально посмотрел на Ларису.

— Ты страшная баба. После этого я и в голодный год трахать тебя не стану. Я выполню твой заказ, но потом постарайся не попадаться мне на глаза. Ты не баба вообще, и разговаривать с тобой я теперь буду, как с мужиком. — И он, не прощаясь, вышел из машины.

А Лариса еще долго сидела без движения, откинувшись на спинку кресла. Страшный, холодный взгляд расчетливого убийцы не на шутку испугал ее.

Но назад дороги не было.

35

Огромный самолет с натужным ревом набирал высоту, разрывая в клочья низко летящие тучи. Аристарх прижался лбом к боковому стеклу машины, провожая взглядом серебристую птицу.

— А я думал, сегодня нелетная погода, — сказал он. — Оказывается, летают. Это Шереметьево, да?

— Да, — кивнул Олег, не отрывая взгляда от черной, блестящей ленты Ленинградского шоссе. — Представляешь, как твоя супруга улетела отсюда на Канары?

— Чего там представлять, — пробормотал Аристарх. — Села в самолет, пристегнула ремень и улетела. Так ты сказал, мы в Лобню едем?