Опасная любовь

Миша скривился, поднял кулак, но не ударил. Видимо, слова о том, что у его босса могут быть неприятности, возымели действие. Не спуская глаз с Аристарха, он прорычал:

— Только дернись, убью, сука.

Аристарх бросил плащ на пылесос и пошел на кухню. Миша последовал за ним, все еще раздумывая, ударить непочтительного артиста или подождать, когда он еще раз оскорбит его?

— Много тебе платят за то, что свечку держишь? — спросил Аристарх. Он сел за стол, на правую ладонь склонил голову, левую безвольно опустил вниз.

— Не понимаешь, да? — с угрозой спросил Миша, присаживаясь за стол напротив Аристарха. — Паскудный вы народ, артисты. Корчите из себя особенных, а на самом деле, вот ты, например, — козел, который свою бабу одеть и прокормить не может. Любой автослесарь, дешевка, от смеха сдохнет, если узнает, что артист жене костюм купить не может. И она, тоже артистка, за этот костюмчик… — Он сально усмехнулся.

Аристарх закашлялся, согнулся, прикрывая рот ладонью. Потом сунул правую руку в карман пиджака, достал носовой платок, высморкался, убрал платок в карман.

— Не нужно было так долго гулять по улицам в такую погоду, — сказал он сам себе. — Холодно еще… — Поднял на Мишу красные, слезящиеся глаза, усмехнулся. — Ну да, некоторые холуи зарабатывают больше, чем художники. Даже — все холуи зарабатывают больше, всегда так было. Поэтому у нас и любят холуйствовать. Тебя не смущает должность холуя?

— Заткнись! Тебя и бить-то жалко, — презрительно хмыкнул Миша. — Если я холуй, ты сам тогда кто? Нажрался, сидишь тут, сопли пускаешь, а баба твоя балдеет с другим мужиком. Козел! — Он смачно плюнул на пол, старательно растер плевок тяжелым ботинком, наверное, сорок восьмого размера.

— Я ее сегодня же выгоню, — сказал Аристарх. — Пусть идет, куда хочет, а тебя, горилла, когда-нибудь пристрелю, как собаку. Есть не буду, пить не буду, но денег на пистолет накоплю. И застрелю.

— Кишка тонка! А босс-то приторчал с твоей бабой, даже меня к ней не подпускает. На Канары зовет. Согласится она, куда на хрен денется. Вместо нищего козла — Канары! А потом вернется сюда, и ты, сука, не вякнешь, понял?

Аристарх снова закашлялся, так сильно, что голова его затряслась, наклоняясь к столу. Он выдернул из кармана носовой платок — два носовых платка, еще один, чистый, Аристарх позаимствовал у Бориса, — приложил к губам так, чтобы и нос был закрыт. Потом сделал глубокий вдох, как перед нырком.

Миша еще раз презрительно ухмыльнулся — последний раз. Потому что в следующее мгновение перед его глазами возник газовый баллончик и бурая струя ударила в лицо с расстояния двадцать сантиметров.

Ухмылка все еще растягивала губы терминатора-мазохиста, а глаза уже вылезали из орбит. Страшно захрипев, Миша повалился на пол, забился в конвульсиях. Аристарх стремительно вскочил со стула, бросился к охраннику, правой рукой прикрывая глаза. Черт его знает, какой газ в этом баллончике, может, нужно еще и ногой добавить, а может, и этого достаточно. Миша громадными, волосатыми лапами закрывал морду и страшно хрипел, дергаясь, как эпилептик, — когда в училище делали инсценировку по «Братьям Карамазовым», парень, игравший Смердякова, дергался на сцене точно так. Потом терминатор-мазохист замер, его ладони медленно сползли на грудь. Аристарх направил в ненавистную морду еще одну струю газа, метнулся к окну, рывком распахнул его и выскочил из кухни, плотно притворив за собою дверь.

Похоже, газ был серьезным — нервно-паралитическим, судя по тому, как мгновенно вырубился такой амбал. Ну вот и все, настал час расплаты!

Аристарх резко распахнул дверь в комнату.

Грустная Ирина сидела в кресле, потупив голову, а спонсор, тоже не слишком веселый, пристроился на диване, скрестив руки на груди. Ирина увидела Аристарха и вскочила на ноги.

— Арик! Где же ты был? Я уж не знала, что и думать! — Она шагнула к нему, протягивая руки.

— Молчи! — с яростью крикнул Аристарх и сильно толкнул жену, снова усаживая ее в кресло.

— Как вы смеете, Аристарх?! — испуганно закричал Степан Петрович, напрасно высматривая за спиной Аристарха своего телохранителя. — Что вы себе позволяете?!

Он попытался встать, но Аристарх, не задумываясь, ввинтил свой кулак в рыхлое брюхо спонсора. Степан Петрович квакнул, выпучил глаза и плюхнулся на диван.

— Арик! — закричала Ирка, но Аристарх одним лишь взглядом пригвоздил ее к спинке кресла.

— Вы… вы за это ответите, — пробормотал Степан Петрович, тщетно пытаясь придать своему голосу необходимую твердость.

Вид его был жалок, бить всерьез такого человека, сколь бы ненавистен он ни был, Аристарх не мог. Врезал с правой тяжелую пощечину по красной, лоснящейся щеке. Потом — с левой. С правой. С левой.

— Остановитесь… пожалуйста, прошу вас… — заскулил Степан Петрович, прикрывая лицо ладонями. — Аристарх, прошу вас… выслушайте… Не надо, пожалуйста… мне завтра лететь в командировку, я… между мной и вашей супругой ничего не было, она подтвердит, остановитесь же…

— В командировку? — зло спросил Аристарх, переводя дух. — На Канары? С моей женой?! На колени, сука! Ну?! На колени, гад!