Опасная находка

Мне нужно перечитать свои пометки, прежде чем ехать с Филом к Холли. Странно думать о том, что пока мы нежились в лазурных волнах под солнышком, Холли впервые за пять лет вышла в промозглую серость северного Лондона. Дункан, мой звукорежиссер, не сможет завтра поехать с нами, так что Филу придется заняться еще и звуком. Он и в этом крут.

До утра предстоит сделать много работы. Но сосредоточиться сложно. Мой мозг продолжает метаться между двумя мирами. Моей прежней жизнью и новой.

Я поглядываю на Марка, который просматривает стопки старых визиток. Сотни, тысячи визиток, полученных за двенадцать лет встреч, обедов, услуг, корпоративных пьянок, — и за каждой визиткой стоит человек. Человек, который потенциально может нам сейчас помочь. Марк хранит все визитки, которые ему вручили. Я помню, как первый раз заглянула в ящик, где он их держал, и пришла в ужас. А теперь он изучает их заново, вспоминая место и время получения каждой, каждое рукопожатие, разговор, улыбку.

Марк за эти годы познакомился со множеством людей, и теперь мы, возможно, сумеем использовать эти его старые контакты, чтобы найти того, кто купит наши камни. Он уже проверял, насколько законна продажа бриллиантов: просто поразительно, как много можно узнать из интернета. Не представляю, как люди без него обходились. Честно говоря, я не смогла бы без него работать. И мы определенно не смогли бы провернуть то, чем заняты сейчас.

Сидя в зале ожидания аэропорта по пути домой из Женевы, я вбила в поисковую строку браузера «Хаттон-Гарден» — это лондонский бриллиантовый район. Я совершила это почти машинально, в поиске мест, где можно продать бриллианты. Выглядело это как совершенно безобидный запрос в «Гугл». Не особенно подозрительный. Я всегда могу заявить, что после свадьбы с Марком согласилась продать свое обручальное кольцо, чтобы выплатить часть кредита за дом. Словом, оказалось, что можно продать бриллианты лично, но это наверняка вызовет подозрения, и гораздо лучше сбыть камни частному дилеру, посреднику.

Марк пытается подстраховаться во всем — точнее, где только возможно. Как выяснилось, продавать бриллианты сложно, но незаконным это не является. Это лишь очень сложно. Ему придется действовать крайне осторожно и сделать множество предварительных запросов. А когда мы со всем этим покончим, нам придется всерьез задуматься о форматировании жестких дисков.

Я думаю о компьютере, оставшемся в бизнес-центре отеля на Бора-Бора. Думаю о том, обнаружили ли они, откуда получили доступ к их электронным письмам. Выяснили ли они, кто мы такие. И разыскивали ли нас вообще. Или мы просто испарились? Я искала в интернете названия компаний, которые смогла запомнить по переведенным письмам, но не нашла ничего. Эти люди — тени. Призраки.

Уже темнеет, когда звонит домашний телефон. Сейчас примерно шесть, и лондонский свет уже меркнет вокруг нас, погружая в темноту, нарушаемую только синеватым свечением экранов наших ноутбуков. Я вскакиваю, звук рывком возвращает меня к реальности, но Марк меня опережает. Он как раз ждет звонка от кого-то насчет бриллиантов.

И его поведение меняется в тот же миг, когда он слышит голос на другой стороне линии. Он расслабляется.

— О, привет-привет.

Это его мать. Сьюзен. Я точно это определяю по словам «привет-привет», игривым и легким. Они всегда так мило общаются.

Я пытаюсь вернуться к поискам, пока он рассказывает Сьюзен о нашем свадебном путешествии. Она знает, что мы вернулись чуть раньше из-за «пищевого отравления», но это их первый настоящий разговор о нашей поездке. До меня долетают его обрывки. Акулы, огромные скаты, пустые пляжи, вертолет, загар и отдых. Я не знаю, как долго они говорили, прежде чем мое внимание привлекла резкая смена тона.

— Они — что? — Марк напрягается, замирает в тишине, лицо у него каменеет, а ее приглушенный голос что-то повторяет в трубке. Он смотрит на меня. Что-то случилось. Что-то не так.

Марк машет мне, чтобы я подошла, и я тоже оказываюсь у телефона.

— Мам, тут Эрин. Я дам ей трубку, расскажешь ей то, что рассказала мне. Нет, просто повтори ей, что рассказала. Мама, пожалуйста, просто…

Он протягивает мне трубку. Я беру ее, сбитая с толку, и подношу к уху.

— Сьюзен?

— О, привет, милая. — Тон у нее мягкий, и, похоже, она тоже слегка смущена происходящим. — Я не знаю, почему Марк так занервничал. Я просто говорила о вашем свадебном путешествии…

— Да? — Я оглядываюсь на Марка, который уже прислонился к дивану, и он кивком советует мне продолжать.

— Да, я говорила, как вам на самом деле повезло, что ты заболела, из-за вчерашних новостей.

Она замолкает, словно я должна быть в курсе, о чем она говорит.

— Каких новостей, Сьюзен?

— В газете. О том, что случилось. — Она намеками пытается заставить меня понять то, о чем я не имею ни малейшего представления.

Черт. Каких новостей? Я смотрю на Марка. Самолет упал? Или самолет нашли? И это попало в газеты?

— Сьюзен, извини, но что там, в газете? — Я пытаюсь сохранять ровный тон.