Опасная невинность

Гулливер наконец отступил и открыл дверь. Я шагнула в узкий коридор, доски пола скрипели под моими ногами. Дом был не большой, с двумя спальнями, уютной кухней и небольшой гостиной. Гулливер провел меня во вторую спальню, которая также служила библиотекой. Все стены, кроме спального места, были заставлены книжными полками из темного дерева от пола до потолка. Большинство книг были посвящены религии или истории церкви, и в комнате витал запах старой бумаги и пыли.

— Ты можешь оставаться здесь до тех пор, пока не принесешь неприятности на мой порог.

Как я могу причинить больше неприятностей, чем его связь с мафией?

— Я не буду. Как только найду Имоджен, я вернусь в Дублин, и ты сможешь снова иметь свой дом в своем распоряжении.

— Может быть, Имоджен не хочет, чтобы ее нашли. Она убежала от ответственности и своих грехов, но грех всегда находит тебя, куда бы ты ни бежала.

Я бросила свой рюкзак на кровать. — Не знаю, о каких грехах ты говоришь. Надеюсь, это не о Финне, потому что он не грех.

Гулливер внимательно посмотрел на меня. — Твоя сестра пошла по стопам вашей матери, забеременев всего в шестнадцать лет. Я вижу, тебе удалось избежать той же участи. Надеюсь, ты ждешь замужества.

Я стиснула зубы, чтобы не ответить язвительно. Откуда ему знать, если у меня тоже есть ребенок дома, в Дублине? Как будто он может увидеть «грех» в лице человека. Нелепо. Но Гулливер все же был священником, а меня воспитывали в уважении к представителям церкви. Он, наверное, заплясал бы от радости, если бы я призналась, что все еще девственница. — Я не лучше мамы или Имоджен, потому что они не плохи тем, что занимались сексом до брака или завели ребенка в юном возрасте.

Слово «секс» явно заставило Гулливера почувствовать себя неуютно, так как он отвел от меня глаза. — Ты, наверное, проголодалась. Пойдем на кухню. У меня есть для тебя остатки тыквенного супа.

Я была голодна, поэтому молча последовала за ним. Усевшись на деревянную скамейку с дымящейся миской супа перед собой, я продолжила свой спор: — Ты не должен осуждать маму и Имоджен. Они никому не причинили вреда. Они создали жизнь и действовали из любви.

— Скорее, похоти, — поправил Гулливер, усаживаясь напротив меня с бокалом Гиннесса. Он сделал глоток и откинулся назад, продолжая наблюдать за мной, словно пытаясь разглядеть грех глубоко внутри меня.

— Можно мне тоже Гиннес? — спросила я, кивнув на банку.

— Возраст для употребления алкоголя здесь — двадцать один год.

Я закатила глаза. — Я пью пиво с шестнадцати, дядя. От банки Гиннесса я не опьянею.

— Пока ты под моей крышей, ты подчиняешься моим правилам, Эйслинн. Если ты не можешь этого сделать, тогда можешь искать другое место для проживания.

— И каковы эти правила?

— Никаких мужчин, никакого алкоголя, никаких вечеринок.

— Это меня устраивает, — сказала я. На вечеринки не было времени, и теперь, когда Патрик разбил мне сердце, мужчины меня тоже не интересовали. А иногда выпитый после работы Гиннес вряд ли считался алкоголем. — Я буду тратить все свое время на поиски Имоджен. — Я задумчиво сузила глаза, съев еще одну ложку безвкусного супа. В нем не хватало приправ, и кусочек белого хлеба прилип к нёбу. Щепотка соли, может быть, немного мускатного ореха и корицы, немного кислоты для супа и мусорное ведро для хлеба сделали бы свое дело. Если бы я нашла немного времени, я бы испекла содовый хлеб. — Имоджен обращалась к тебе, пока была здесь?

— Она появилась на моем пороге точно так же, как и ты, и выглядела так, словно у нее были все намерения работать на улицах.

— Она модель, — резко сказала я. — Значит, она была здесь, но не осталась с тобой? — Имоджен никогда не упоминала о разговоре с Гулливером, поэтому я просто предположила, что она не пыталась увидеться с ним. Наши несколько телефонных разговоров в первые пару дней после ее приезда в Штаты были очень короткими и не содержали никакой информации.

— Я отослал ее, так как понял, что она попала не в ту компанию.

— Что за компания?

Гулливер встал и начал чистить кастрюлю с супом. — До меня только доходили слухи, что она ищет спонсоров для своих детских мечтаний.

— У нее есть потенциал. Все всегда говорили ей, что она может стать успешной моделью.

Гулливер никак не отреагировал, как будто мой аргумент даже не заслуживал ответа.

— Где она искала спонсоров?

— Тебе лучше не идти по ее стопам. То, что ты можешь найти, не для слабонервных.

— Что это значит? — Я встала и отнесла миску к раковине. — Если ты что-то знаешь, ты должен сказать мне. Пожалуйста, дядя. Мы все еще семья. Помоги мне найти мою сестру.

Гулливер взял у меня миску и вымыл ее со стоическим спокойствием, от которого я была на взводе. Я знала, что он испытывает меня, особенно мое терпение, поэтому взяла себя в руки и ждала, пока он скажет все, что хочет, на своих условиях.

— Твоя сестра, как и ожидалось, выбрала легкий путь. Вместо того чтобы работать ради своих денег, она решила искать их в Содоме.

— Содом? — Мне едва удалось остановить насмешку. Он действительно собирался использовать библейские ссылки для всего, что сделала Имоджен?