Опасная профессия

Кроме фотографий я получил вскоре письмо от Юрия Вавилова с необычной просьбой: изучить, по возможности, все обстоятельства избрания Н. И. Вавилова иностранным членом Королевского общества. На 14-м Генетическом конгрессе тоже планировался симпозиум, посвященный Вавилову. Между тем никаких деталей избрания Вавилова членом Королевского общества не было известно. Вавилов в то время находился в камере смертников Саратовской тюрьмы № 1. Знали ли об аресте Вавилова его английские друзья и коллеги? Было ли избрание актом признания научных заслуг или попыткой спасти выдающегося ученого? Кто именно выдвинул Вавилова для избрания и с какой формулировкой? В Королевском обществе, как уже было известно моим друзьям, разрешалось уставом лишь ограниченное число иностранных членов, в 1940 году – 50. Каждый год появлялось для избрания не более двух-трех вакансий, но критерии для избрания новых членов не были известны. В прошлом членами Королевского общества избирались, еще от России, Александр Ковалевский, Климент Тимирязев, Иван Павлов, Дмитрий Менделеев и Илья Мечников. Вавилов был выдающимся ученым, но в прикладных отраслях, имевших национальную окраску. В Королевское общество традиционно избирали представителей фундаментальных, а не прикладных наук.

Юрий Вавилов, восстанавливавший хронологию жизни своего отца, предполагал, что именно избрание в Королевское общество, состоявшееся 23 апреля 1942 года, послужило основным поводом для Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня 1942 года «заменить Лупполу И. К. и Вавилову Н. И. высшую меру наказания двадцатью годами лишения свободы в исправтрудлагерях». Этот указ был принят по рекомендации заместителя наркома внутренних дел СССР Меркулова от 13 июня 1942 г. (№ 52/8996). На записке Меркулова имелась карандашная пометка: «Тов. Меркулов, переговорите со мной. Л. П. Берия 31/V.42 и тов. Судоплатов. Доложите т. Берия. Переговорите со мной. М. 9.VI». Эти пометки показывают, что у госбезопасности с конца мая появились сомнения в целесообразности смертной казни. (Все эти выписки из документов НКВД были собраны Юрием Вавиловым и историком Я. Г. Рокитянским.) В. Н. Меркулов, комиссар государственной безопасности 1-го ранга, был в то время первым заместителем Л. П. Берии. К делу Вавилова он не имел прямого отношения, однако внешняя разведка входила в сферу его полномочий. Генерал П. А. Судоплатов в начале 1942 года был начальником 2-го отдела НКВД, ведавшего разведкой, террором и диверсиями в тылу противника. Об избрании Вавилова в члены Королевского общества им, очевидно, стало известно из телеграмм в британское посольство из Лондона. О своем решении Королевское общество сообщило в посольство СССР в Лондоне и в посольство Великобритании в Москве для извещения об этом новых членов. Даты этих сообщений остаются неизвестными. (В «Деле» Вавилова в архиве ФСБ имеется и направленное на имя Берии собственное ходатайство Николая Ивановича от 25 апреля, умолявшего «о смягчении» своей «участи и предоставлении работы по специальности, хотя бы в скромнейшем виде…». Но на этом ходатайстве нет никаких резолюций и пометок. На практике новый указ был реализован лишь переводом Вавилова из подземной камеры смертников в общую камеру в той же тюрьме. В новой камере имелось окно, и заключенных выводили на десятиминутную прогулку во дворе тюрьмы. Подпавший под этот же указ академик Луппол Иван Константинович, бывший директор Института мировой литературы имени А. М. Горького, арестованный в конце 1941 года и также приговоренный к высшей мере, но днем раньше, 8 июля, содержался в одной камере с Вавиловым. Общим между Лупполом и Вавиловым, кроме этой камеры, было лишь то, что они оба были действительными членами АН СССР и директорами институтов. По делу Вавилова был арестован в Ленинграде в феврале 1941 года также профессор Георгий Дмитриевич Карпеченко, заведующий отделом генетики ВИРа. Он имел международную известность как создатель первых межродовых гибридов методом полиплоидии. Его обвинили в соучастии в шпионской деятельности директора в пользу Англии. На том же судебном заседании Военной коллегии ВС СССР 9 июля 1941 года, где Н. И. Вавилова приговорили «к расстрелу; с конфискацией имущества, лично ему принадлежащего», был приговорен к высшей мере и Карпеченко, и приговор привели в исполнение 28 июля 1941 года. Исполнение приговора Вавилову отложили, видимо, по другим обстоятельствам.