Опасная профессия

«Зиновьев уже в Мюнхене, не лучшее место для бывшего советского офицера, да и немецкого он не знает. Он тебе напишет или позвонит. Я с ним много беседовал в последние месяцы. Хорошо, если он удержится в позиции независимого ученого. Но в Мюнхене появятся иные влияния и воздействия… Приглашение у него было не на постоянную работу, а для чтения лекций… В интеллектуальном отношении А. Зиновьев стоит несравнимо выше Ю. Орлова или В. Турчина. В его “Высотах” есть страниц 200 “балласта” совсем пустого материала, малопонятного даже здесь. Еще страниц 150 довольно злого и несправедливого зубоскальства. Но есть и страниц 300 превосходной сатиры. Это скорее черновик, чем готовая вещь. Но она будет существовать в сокращенных изложениях…»

Сам я «Зияющие высоты» тогда еще не прочитал. Книга была слишком толстая, больше шестисот страниц. Рецензий никто мне не заказывал, да я их и не встречал. В 1976 году я прочитал лишь две-три вводные страницы и перелистал остальные. Мне не слишком понравилась лексика, местами непристойная. Слог не был литературным. По стилю это не сатира, а скорее карикатура, не роман, а публицистика. Действие происходило в городе Ибанск:

«Ибанск есть никем не населенный населенный пункт, которого нет в действительности… Речку Ибанючку вдоль и поперек перегородили… и она стала гордостью ибанчан…»

Но в книге было немало интересных мыслей и пародий на людей, которых я знал: Солженицына, Галича, Евтушенко, Сахарова, Синявского, Неизвестного, Шафаревича, Любимова и других. Как герои книги они скрывались под псевдонимами: Правдец, Певец, Распашонка, Ученый, Двурушник, Мазила, Шизофреник, Режиссер и т. п. Некоторые псевдонимы – Мыслитель, Неврастеник, Паникер, Член, Клеветник, Болтун, Литератор и ряд других – я не смог с определенностью разгадать. Судя по контексту, они подразумевали писателей, поэтов и социологов, известных в СССР. Я отложил чтение всей книги до будущих времен. В конце 1978 года появилась и новая книга Зиновьева в том же стиле – «Светлое будущее».

Во Флоренции я встретил Александра Александровича незадолго до начала семинара в одном из зданий университета. Он меня узнал первый – по сходству с братом. С новых проблем Роя, о них я буду писать позже, начался наш разговор. Я представил Зиновьева подошедшему к нам Витторио Страде, профессору русской литературы. Зиновьев чувствовал себя достаточно свободно среди участников, здесь были французы, англичане и немцы. Он хорошо говорил по-английски. Александр Александрович рассказал мне, что успел за шесть месяцев побывать почти во всех странах Западной Европы. Его уже лишили советского гражданства. С тем же докладом «О социальном статусе марксизма» он выступал 23 декабря в испанском университете Алькала.

Доклад Зиновьева стоял, насколько я помню, в программе третьим. Он читался на русском с синхронным переводом. Вопросов докладчику не задавали. Итальянцы восприняли доклад с вежливым спокойствием. Я бы не стал излагать здесь аргументацию Зиновьева, сочтя ее недоразумением (он не понял характера аудитории), если бы вскоре весь текст доклада не был опубликован в журнале «Континент» (1979. № 20. С. 209–229).