Опасная профессия

Тем не менее резкое сокращение поголовья всех видов сельскохозяйственных животных продолжалось и даже ускорилось именно в 1931–1933 годах. В 1928 году в СССР насчитывалось 66,8 млн голов крупного рогатого скота, в 1929 – 58,2, в 1930 – 50,6, в 1931 – 42,5, в 1932 – 38,3, в 1933 – 33,5 млн (Народное хозяйство: Статистический ежегодник. 1956. С. 128). По лошадям, свиньям и овцам сокращение поголовья оказалось еще более значительным. Забой скота в связи с коллективизацией, безусловно, происходил. На Украине и на юге РСФСР свирепствовал к тому же голод, унесший жизни нескольких миллионов крестьян. Кормить скот в голодающих областях было нечем. Борис Пильняк добавлял своим «Заштатом» к этой страшной трагедии и падеж скота от вспышек заболеваний, эпизоотий, неизбежных при «обобществлении», то есть при объединении животных, рассредоточенных раньше по частным хозяйствам и изолированных друг от друга, в общие колхозные стада и содержании их в не приспособленных для этого помещениях. Болезни отдельных животных распространялись в таких случаях на все обобществленное стадо. (Поголовье скота в СССР восстановилось до уровня 1928 года лишь в 1965 году и уже благодаря импорту кормов.)

Рукопись рассказа «Заштат», переданная Лакшину, очевидно, А. Т. Твардовским, была, видимо, частью заготовок и заметок для повести, задуманной давно. Это был смелый, даже дерзкий проект, сравнимый с «Повестью непогашенной луны». Жизнь писателя была оборвана на 44-м году.

Александр Зиновьев в эмиграции

В феврале 1979 года мне предстояла поездка во Флоренцию на семинар по современным проблемам марксизма, который организовывал Дзузеппе Боффа, один из главных теоретиков Итальянской коммунистической партии, известный также своими книгами о Сталине и Хрущеве и по истории СССР. Боффа несколько лет работал в Москве в качестве корреспондента газеты L’Unita и хорошо говорил по-русски. Меня пригласили во Флоренцию для того, чтобы я представил на семинаре доклад Роя, заказанный ему ранее. По материалам семинара предполагалось издать сборник. В 1979 году исполнялось сто лет со дня рождения Троцкого и Сталина, и эти юбилеи европейские коммунисты объединяли, но не для противопоставления их друг другу. В Западной Европе по каким-то глубоким экономическим и политическим причинам наблюдалось общее отступление левых партий со сменой их стратегии. На теоретическом уровне это проявлялось в критике отдельных течений – ленинизма, сталинизма, троцкизма, маоизма – как радикальных и связанных с узко национальной спецификой и в отступлении к более общим политическим и экономическим теоретическим концепциям классического марксизма и европейского демократического социализма.

Боффа сообщил мне в письме, что он пригласил во Флоренцию и Александра Зиновьева, недавно приехавшего в Мюнхен советского философа и марксиста, автора переведенной и на итальянский книги по изучению логики «Капитала» и логических основ в других трудах Маркса и Энгельса.

Рой познакомился и подружился с Зиновьевым в 1977 году, после его увольнения из Института философии АН СССР за публикацию в Швейцарии сатирического «социального» романа «Зияющие высоты». Эта книга стала в 1976 году сенсацией для советских эмигрантов. Автор никогда не был диссидентом и был известен лишь в узком кругу советских философов, так как работал заведующим отделом в Институте философии по проблемам логики. Он заведовал кафедрой логики в МГУ, имел степень доктора философских наук и звание профессора. Логика в произведениях Маркса была и темой его кандидатской и докторской диссертаций. Рой писал мне о проблемах Зиновьева, и довольно часто, и заказывал для него некоторые книги. Он относил Зиновьева к категории «диссидентов от обиды»:

«Им лично нанесли обиду, и они решили “отомстить”. Зиновьев стал диссидентом лишь после того, как его не избрали в члены-корреспонденты АН СССР и не пустили на конгресс по математической логике в Хельсинки. А он ведь действительный член Академии наук Финляндии…»

В письме от 4 августа 1978-го Рой сообщал: