Опасная профессия

Хрущев, как известно, познакомился с фермером и бизнесменом из Айовы Росуэллом Гарстом (Roswell Garst), приехавшим в составе делегации американских фермеров на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москве в 1955 году. Между ними, чем-то похожими друг на друга по темпераменту и любви к кукурузе, завязалась дружба и переписка. Во время первого официального визита Хрущева в США в сентябре 1959 года он решил посетить ферму Гарста. Это необычное для официальных визитов событие стало в то время мировой сенсацией и очень широко освещалось во всех странах. В СССР массовым тиражом была издана книга «Лицом к лицу с Америкой», которую я хорошо помнил. Однако попытки Хрущева сделать кукурузу одной из главных зерновых и кормовых культур в СССР не имели большого успеха. К 1980 году производство кукурузы в СССР снизилось с максимума в 14 млн тонн в 1965 году до 10 млн тонн, тогда как производство пшеницы возросло с 75 до 100 млн тонн. В США в это же время, наоборот, производство пшеницы снизилось до 70 млн тонн, тогда как производство кукурузы достигло 190 млн тонн. Расширению посевов кукурузы в СССР мешали климатические условия и отсутствие специализированной техники для ее возделывания. Основными кормовыми злаками в СССР оставались овес и ячмень.

Вторым, новым для меня местом в США был город Сан-Диего – самый южный в Калифорнии. С 20 по 23 ноября там проводилась ежегодная конференция Американского геронтологического общества. На одной из секций конференции 22 ноября планировалось и мое сообщение о возрастных изменениях хроматиновых белков. Этот визит был особенно интересен в связи с посещением в Сан-Диего Института Солка, расположенного в районе Ла-Холья, и встречей там с Фрэнсисом Криком и Лесли Оргелом (Leslie Orgel). С Оргелом, несколько раз посещавшим наш институт в Лондоне, я был хорошо знаком. Он разрабатывал другую версию теории о роли ошибок синтеза белков при старении, выдвинув идею катастрофы ошибок синтеза белков для объяснения лимита Хейфлика – ограниченности числа делений фибробластов в клеточной культуре.

Я вылетал в Нью-Йорк 6 ноября, уже после американских выборов, проходивших 4 ноября. Победа Рональда Рейгана была давно предсказана, однако полученное им большинство оказалось беспрецедентным. Одновременная победа республиканцев на выборах в сенат означала конец разрядки и новый виток гонки вооружений. Моей первой остановкой в США был небольшой город Эссекс Джанкшн в штате Вермонт, где находились управление знаменитой компании по сборке больших компьютеров IBM и завод, производящий полупроводники. Меня еще в апреле пригласили туда на лекцию о советской науке со специальной просьбой рассказать об организации научных исследований в СССР в сравнении с американской системой. Однако Р. В. Гэмперт (R. W. Gampert), координатор по науке, просил меня «обсуждать этот вопрос, не затрагивая проблем советской политики, и избегать обсуждения американской внешней политики». «В серии наших лекций, – предупреждал он, – следует сосредотачиваться на научных и технологических вопросах…» В конце письма он сделал небольшое добавление: «Я уверен, Вы знаете о том, что м-р Солженицын почти наш сосед».

На пути в Айову из Вермонта мне предстояла пересадка в Чикаго. Оттуда я летел на маленьком самолете (со мной летело не больше двадцати пассажиров) на небольшой высоте, так что очень удобно было наблюдать сверху сельскохозяйственный ландшафт Среднего Запада. Лесов и других природных пейзажей здесь не осталось, лишь поля, уже убранные, и дороги.

Университет штата Айова входил в число самых крупных и престижных в США. Здесь, вдали от больших городов, не было гуманитарных факультетов и кафедр по изучению СССР и стран Восточной Европы. Этот университет считался лидирующим в США по сельскохозяйственным дисциплинам и ветеринарии. О Советском Союзе в Айове знали мало. Каких-либо старых друзей или постоянных корреспондентов у меня здесь не было. Из бесед и встреч до первой лекции я понял, что на знаменитую в Айове ферму Гарста ехать не придется. Друг Хрущева умер в 1977 году, и его ферма перешла к наследникам. Весь штат Айова находился в ноябре 1980 года в состоянии психологической и экономической депрессии, банкротства и дефолта. Рекордный урожай кукурузы не могли продать. Мировые цены на зерно оказались ниже себестоимости его производства. Наполовину упала и цена земли. Большинство фермеров не могли расплатиться по кредитам, взятым в банках весной на покупку удобрений, гербицидов и гибридных семян. Инфляция в США в 1980 году достигла 20 %, кредиты давались не менее чем под 25 %. Сбережений при такой инфляции почти никто не создавал. Важен был оборот с прибылью от продажи урожая. От риска неурожая покупалась страховка. Начиналась конфискация ферм за долги, разорялись мелкие банки. (В США каждый штат имел собственную сеть мелких аграрных банков.)