Опасная профессия

Максвелл приехал в Москву незадолго до начала конгресса, и его издательство открыло офис в главном здании университета для встреч с авторами и сбора рукописей. Я встречался с Максвеллом не один раз. Он сам предложил принести ему рукопись и объяснил, что все материалы конгресса поместятся в багажнике его «Роллс-Ройса». Кэмпбелл тоже был участником конгресса, и мы пообедали втроем в профессорской столовой МГУ. Беседа была дружеской и доверительной. Максвелл сказал нам, что его особое отношение к России объясняется очень просто. Чешское село на границе с Польшей, в котором он родился, было до 1918 года частью Австрии, с 1919-го оно вошло в Чехословакию, а в 1945 году было передано в состав Украины вместе с Закарпатьем. Так Советский Союз стал его родиной. Он мечтает поехать в родные места и встретиться со школьными друзьями. После заключительного заседания и закрытия конгресса, покидая главное здание МГУ, я решил посмотреть свою почтовую ячейку в вестибюле. В ней оказалась толстая папка с рукописью моей книги. Никакого письма не было, лишь надпись: «Ж. Медведеву». По ячейкам почту распределяли сотрудники секретариата конгресса. Максвелл вернул мне рукопись без объяснений, что было нарушением элементарной этики. Видимо, он сам задумался, а может, ему объяснили другие, что рукопись поступила к нему от автора, а не через «Международную книгу» или советское издательство, а заключать договора напрямую с авторами он не решался. До сих пор помню, как я стоял с папкой на ступеньках главного здания МГУ, обманутый, преданный, удивленный и готовый к худшим последствиям. Я не мог понять, почему Максвелл не решился взять мою рукопись. Только через два или три дня, обсуждая возникшие проблемы с Ричардом Сингом, британским биохимиком, который, задержавшись в Москве еще на неделю и посетив Тимирязевскую академию, увез мою рукопись в Великобританию (см. главу 2), я понял, насколько Р. Максвелл финансово зависит от особых льгот, которые предоставляют ему именно в СССР. Когда я показал Сингу прежнее письмо от Максвелла, он объяснил мне, что по британским издательским правилам оно равноценно официальному контракту, которое издательство не имело права нарушать в одностороннем порядке.

В последующем жизнь и работа Роберта Максвелла несколько раз меняли свои направления. С 1964 по 1970-й он был членом парламента от Лейбористской партии. На выборах 1970 года проиграл консерватору и снова занялся издательским бизнесом. Теперь как бывший политик-социалист он стал встречаться с советскими и восточноевропейскими лидерами. В 1985 году подружился с Михаилом и Раисой Горбачевыми. Благодаря этому смог в 1988 году посетить свое родное село Солотвино в Тячевском районе. Издательская империя Максвелла разрасталась и распространилась в США, Германию, Францию, а затем и в Венгрию и Чехословакию. На короткий срок она стала крупнейшей в мире. В Англии Максвелл стал владельцем национальной газеты Daily Mirror, в США купил The New York Daily News и американское отделение крупного и знаменитого издательства «Macmillan». Но империя Максвелла в конечном итоге накопила и колоссальные долги банкам. Появление персональных компьютеров и Интернета оказалось гибельным для многих традиционных газет и журналов. Книжные издательства и книжные магазины тоже разорялись или объединялись. Уменьшилась посещаемость библиотек.

Роберт Максвелл погиб в море в ночь на 5 ноября 1991 года, упав в воду с борта собственной яхты недалеко от Канарских островов. Пропажу магната обнаружил капитан яхты лишь утром и подал сигнал тревоги. Тело, далеко отнесенное морским течением, долго не могли найти. Поиск вели несколько вертолетов и множество судов. Это событие стало сенсацией во всех вечерних новостях 5 ноября и утренних газетах 6 ноября. Об успехе поисков сообщила на первой полосе газета The Guardian, написав, что «тело Максвелла было обнаружено рыболовецким судном в 19–20 милях от Грандо, соседнего острова возле Гран-Канарии – более чем в 100 милях от местонахождения яхты…»

Гроб с телом привезли по просьбе семьи в Иерусалим. Похороны на Масличной горе 10 ноября имели статус почти государственных. С речью выступил премьер-министр Израиля Ицхак Шамир. Присутствовали, по сообщениям газет, лидер оппозиции и многие члены кнессета.