Опасная профессия

– Снова взял этого обормота меня чистить. Больше того, я тут распинаюсь, а он продолжает сейф обхаживать. А ну живо вылазь, пока башку не пробил! – рявкнул неожиданно Рублев, кивнув пистолетом в сторону Копейкина. Тот немедля показался у входа в броневик.

Но вот дальнейшее заставило обоих злоумышленников снова объединиться. Только в ужасе. В одной руке у Копейкина обнаружилась та самая марка, ее, кроху, заключенную в поблескивавший полиэтилен, трудно было не опознать даже с такого расстояния. А вот в другой находились ножницы, лезвиями своими уже взрезавшими пакет.

– Ты что творишь, гад?! – взревел и Алтынин, немедля позабыв про недруга и так же направляя ствол в сторону медвежатника. – Прекрати немедля, кому сказал!

– И не подумаю, – отрезал Влас. – Оба хороши, с песочницы никак не уйметесь, меня в свое противостояние втравили, будто я кукла ваша. Давайте валите из моих пенат, чтоб духу больше никогда не было, и дорогу забудьте. А не сделаете, сейчас же порежу вашу унику в конфетти. Понятно излагаю?

Оба кивнули синхронно, стволы качнулись, но остались по-прежнему направленными в грудь медвежатника.

– Тронешь хоть пальцем, проблем не оберешься, – не слишком уверенно произнес Алтынин.

– Это не твоя ценность, а моя, не забывай! – рявкнул Рублев. – Прекрати этот балаган. А ты ну-ка подкинь марку мне.

– Ну, уж нет, это моя марка, – спохватился Алтынин.

– Порежу, – лезвия ножниц сдвинулись с мест примерно на миллиметр. Рублев явственно вздрогнул, дуло начало опускаться и наконец, уставилось в пол.

– И ты бросай ствол, – обратился Копейкин к Алтынину. Тот покачал головой, но не слишком решительно, а после паузы стал опускать оружие. Наконец, оба бросили пистолеты на пол, а затем откинули их в дальний угол.

– Теперь марш на выход! – холодно приказал медвежатник обоим. – Марку пришлю тому, кто раньше другого покинет здание.

Оба даже не заворчали, услышав это смехотворное предупреждение, напротив, бодро направились к распахнутым дверям подвала. Подкоп этот был построен еще во времена возведения самого здания и соседних, когда-то здесь располагался бойлер, дающий всему дому щедрое отопление, но после свержения Советской власти новый владелец жилья решил все переустроить и оборудовать въезд из бокового тупичка в хорошо замаскированный гараж. Этим обстоятельством Копейкин и руководствовался, когда вселялся в дом.

В проеме гаражных ворот вдруг обнаружился курьер, зачем-то вернувшийся. Не обратив внимания на крепких мужиков, перших на него напропалую, протиснулся мимо и, обогнув броневик, произнес:

– Забыли заплатить за конвертики, пожалуйста, еще сорок рублей.

Копейкин машинально отпустил марку, потянувшись за кошельком. Этим обстоятельством тотчас же воспользовались оба противника. Синхронно издав вопль: «Держи гада!», они бросились на Власа…

– Что же ты сотворил, гад! – едва слышно повторил Рублев, опускаясь на пол, но не в силах смотреть на лежавшие подле ног идеально равные кусочки бумаги. – Что же сотворил…

– Что вы сотворили, идиоты, – коротко поправил Копейкин, впрочем, сам не сильно довольный случившимся. Во время потасовки удержать ножницы в стороне от марки и двух дюжих мужиков он оказался не в состоянии. В итоге, лезвия щелкнули, разрубив Тифлисскую унику надвое.

– Теперь она всю ценность потеряла. А я на аукционе хотел выставить. Соломон чертов.

– Так тебе и надо, паразиту, – отрезал Алтынин, собирая куски бесценной марки, но не получая при этом никаких тычков и не слыша протестов оппонента. – Нечего было устраивать сыр-бор.

– Ты забыл? Это моя марка! Моя! – внезапно ожил Рублев. И глянув на соперника снова, вдруг взял паузу и затем холодно заметил. – Да подавись ты ей, паразит, провались только. Глаза б тебя не видели.

– И не увидят, обещаю. На, держи, – он протянул противнику куски. – Мне она теперь без надобности.

– Ишь ты, благотворитель, реституцией занялся. Отдай вору своему, пусть подавится.

Алтынин посмотрел на противника, затем на Власа. И кивнул:

– И то верно. Держи, склеишь, сможешь хоть за десятину продать. Как раз столько я тебе за сейф обещал. Теперь в расчете.

Алтынин протянул Копейкину разрезанную марку и, развернувшись, медленно двинулся вслед за Рублевым на выход.

– Броневик не забудьте, мне он тут на фиг не упал! – крикнул Копейкин, подбирая марку и разглядывая внимательней ее состояние. На десятину тоже вряд ли потянет, еще и измялась во время тычков и пинков.

Заядлые оппоненты сели в бронемашину, похлопали дверями и отправились восвояси.

Коллекция Фаберже