Опасная скорбь

Хозяин вышел и вернулся минут через пятнадцать с высокой девушкой. Она слегка сутулилась, на бледном лице выделялись большие голубые глаза, густые волосы потускнели. Нетрудно было представить, какой обворожительной внешностью обладала она года два назад. Но теперь в ее душе царила полная апатия: девушка безучастно смотрела на Монка, спрятав руки под форменный рабочий фартук, уродливый и несуразный, как и вся ее одежда.

– Да, сэр? – покорно молвила она.

– Марта. – Монк старался говорить как можно мягче; жалость к этой несчастной уподобилась сейчас зубной боли, острой и тягучей. – Марта, ты работала два года назад в доме сэра Бэзила Мюидора?

– Я ничего у них не брала. – Это был даже не протест – просто утверждение.

– Да, я знаю, – поспешно сказал он. – Все, что я хотел бы от тебя услышать: верно ли, что мистер Келлард пытался добиться близости с тобой против твоего желания? – Монк и сам поморщился от собственной сладкоречивости, но он боялся, что девушка поймет его неправильно и решит, будто он явился уличать ее во лжи и сеянии раздора. Внимательно смотревший на нее Уильям заметил, как что-то дрогнуло в ее лице, но лишь на мгновение. – Это правда, Марта?

Она колебалась, молча глядя на инспектора. Несчастья и жизнь в работном доме сделали ее нерешительной и робкой.

– Марта, – мягко повторил Монк. – Возможно, он снова прибег к насилию, только жертвой на этот раз была уже не горничная, а леди. Мне нужно знать, принуждал он тебя или нет. И еще мне нужно знать, был ли у тебя еще кто-нибудь, кроме него.

Марта хранила молчание, но глаза ее уже не были такими безжизненными.

– А что она сама говорит? – спросила девушка наконец. – Что он ее принудил?

– Она уже ничего не говорит – она мертва.

– Он убил ее?

– Не знаю, – честно признался Монк. – Он был очень груб с тобой?

Марта кивнула; воспоминание о давней боли и страхе мелькнуло на ее лице.

– Да.

– Ты говорила с кем-нибудь об этом?

– Какой смысл? Они даже не поверили в то, что я сама не хотела. Сказали, что я распускаю язык и возвожу на него напраслину. Меня уволили и не дали рекомендации. Я никуда не могла поступить на службу. Без рекомендации меня никто не принял бы. Да еще с ребенком… – Глаза ее наполнились слезами, и внезапно Марта будто ожила, в ней воскресли чувства.

– А что стало с ребенком? – спросил Монк, страшась ответа и внутренне собравшись, словно ожидал удара.

– Она тут, вместе с другими детьми, – тихо сказала Марта. – Я с ней часто вижусь, но здоровье у нее слабое. Да и как может быть иначе, если она родилась и жила здесь?

Монку пришла в голову мысль поговорить с Калландрой Дэвьет. Может, ей не помешает лишняя горничная? Конечно, Марта Риветт была лишь одной из многих тысяч, но стоило попытаться спасти хотя бы ее.

– Итак, он прибег к насилию? – продолжал Монк. – Но ты-то сама отвергала его притязания?

– Он мне не поверил… Он полагал, что, если женщина говорит «нет», она просто кокетничает, – ответила Марта с печальной судорожной улыбкой. – Даже мисс Араминта. Он говорил, что ей нравится, когда он бывает с нею груб, но я ему не верила. Она ведь при мне выходила за него замуж – и действительно любила его. Вы бы посмотрели тогда на ее лицо! Она вся сияла от счастья. А после первой брачной ночи ее уже было не узнать. Огонь погас, осталась лишь зола. И я уже никогда не видела ее прежней.

– Понимаю, – тихо произнес Монк. – Спасибо, Марта. Ты очень помогла мне. Я попытаюсь помочь тебе, если смогу. Ты, главное, не теряй надежды.

Улыбка ее вновь стала безжизненной.

– Мне не на что надеяться, сэр. Замуж меня никто не возьмет. Здесь я могу встретиться лишь с такими же нищими, как я сама. Если я решусь оставить Эмми, все равно никто не примет в дом горничную из работного дома. Даже если она умрет, без рекомендации мне никуда не устроиться, да и выгляжу я все хуже.

– Все поправимо. Только, пожалуйста, не надо терять надежду, – уговаривал Монк.

– Благодарю вас, сэр, но, право, вы сами не знаете, что говорите.

– Знаю.

Марта невесело улыбнулась его наивности и вышла.

Уильям покинул работный дом, но возвращаться в полицейский участок не спешил. О том, что Майлз кажется ему теперь куда подозрительней Персиваля, он решил доложить Ранкорну попозже. Начальство подождет. Первым делом Монк направился к леди Калландре Дэвьет.

Глава 8

Приподнятое настроение недолго владело Монком. Когда на следующий день он вернулся в дом на Куин-Энн-стрит, на кухне его встретила хмурая и встревоженная миссис Боден. Лицо ее пошло пятнами, волосы неопрятно выбивались из-под крахмального чепца.

– Доброе утро, мистер Монк! Как я рада, что вы пришли!

– В чем дело, миссис Боден? – Сердце у него екнуло, хотя бояться по идее было нечего. – Что случилось?