Опасная тропа

— Ясно, нам все ясно, — вдруг заключил он и поставил мне в лист «неуд», а я гляжу на него и говорю: «Очень спасибо!». О, если бы вы в тот момент видели его лицо, милая, дорогая Галина Ивановна!

— А отец не поругал тебя?

— Нет, он не догадался, он все винил несправедливых экзаменаторов. Он даже хотел ворваться туда и сказать пару слов, но его не пустили. Он меня стал успокаивать, мол, ничего, доченька, не горюй, — заключила Асият и вскочила. — Там подруги ждут, Галина Ивановна, я побегу, хорошо?

— Иди, иди, доченька. А муж мой, хи-хи-хи, — засмеялась учительница, оборачиваясь к Джабраилу, — набросился на меня, мол, брехунья эта твоя Асият!

— Откуда мне было знать, что она такая затейница, — довольный, замечает парторг.

— Вы душенька наша, Галина Ивановна. Как я рада, что вы у нас такая.

— Какая?

— Все-все понимающая, ласковая, — и Асият, поцеловав учительницу, выбегает на улицу, где ее окружили подруги, которые тоже по разным причинам остались в ауле и не поехали на учебу: одним помешала любовь, другим — семейные обстоятельства, третьи решили тоже в совхозе работать.

Девушки всей гурьбой отправились в сторону стройки. И всем им не терпелось услышать от Асият рассказы ее о городских приключениях.

— Он идет, — толкает ее Зизи.

— Кто?

— Усман и друзья с ним.

Да, в их сторону шли ребята по прямой тропе на склоне, среди них был и Усман.

— Мы лучше уйдем.

— Не уходите, зачем, останьтесь, — Асият удержала около себя подруг. Если бы Усман был один, может быть, и отпустила бы их.

Подойдя, Усман весело поздоровался с каждой отдельно, кивнул головой в сторону Асият. Она улыбнулась ему с виноватым видом и протянула руку. Усман сделал вид, что не заметил ее руки, отвернулся, левую заложил за спину, а на указательном пальце правой руки с этаким бравым видом — «знай, мол, наших» покрутил цепочку с ключом от новой машины.

— Тучи собираются, припекает, неужели будет дождь? — проговорил он, не рассчитывая на ответ. Люди всегда говорят о погоде, когда больше не о чем говорить.

На нем отлично сшитые брюки, безрукавка в мелкую клетку из белой, черной и желтой нити, на руке часы со множеством стрелок. Лицо у него сегодня чистое, гладко выбритое, аккуратно подстрижены и его усы. Правильно, что не все усы назовешь усами, а эти настоящие усы джигита. И представить его без этих усов просто невозможно, кажется, что без них он потерял бы всякую оригинальность.

— Усман, Усман, — встревоженно крикнула сестра, — не видишь, она же здоровается с тобой… — Зизи очень обеспокоена их отношениями. Она прекрасно понимала состояние брата, который из-за Асият навлек на себя гнев директора совхоза. Усман все же настоял на своем, и Ражбадин наложил на его заявление резолюцию: «Удовлетворить просьбу». А что теперь? Не уезжать же ему в город, когда она, провалившись на экзаменах, вернулась в аул. А с какими глазами он появится сейчас перед Ражбадином? Так и звучали в голове у него сердитые слова директора: «Ты что же это думаешь, мы здесь шутки шутим!».

— Ну что же, — как бы делая одолжение, Усман повернулся в ее сторону: — Здравствуй, с приездом, — хотел было он пожать руку Асият, но она ее уже убрала.

— И не стыдно тебе? — бросает Усман. Может быть, без посторонних они иначе повели бы себя, но при свидетелях они говорили не то, что думали, и устроили словесную перепалку, немало удивив подруг и друзей.

— Вижу, что ты не рад тому, что я вернулась, — проговорила Асият, опустив голову и ковыряя землю носком сапога. Казалось, она вот-вот заплачет, заплачет потому, что этого хочет ее любимый. — А я-то думала, меня здесь ждут, — с глубокой досадой прозвучал ее голос.

— Зачем, зачем ты обидел ее? — набросилась на брата Зизи.

— Кто кого? Я ее или она меня, иди спроси, спроси у нее, сидела бы спокойно дома.

— Ах, так? — Огонек сверкнул в глазах дочери Али-Булата. Она повернула всех подруг, которые шли с ней, подошла вплотную к Усману и сказала: — Ты заставил меня это сказать, так и быть, если хочешь знать, я сама сорвала экзамен, не веришь? Иди спроси у Галины Ивановны, она тебе правду скажет… — При этих словах все недоуменно переглянулись. Не менее был удивлен и сам Усман. Асият продолжала: — Право же, если бы я хоть чуть-чуть хотела остаться в городе, я бы сдала, да-да, сдала бы и исполнила желание отца. Ты, пожалуйста, сразу не воображай и не думай, что это я сделала ради тебя, нет-нет, я это ради того, чтобы не называли меня пустомелей, чтобы сдержать свое слово, которое я дала на вечере в школе. А теперь прощай!

Девушка повернулась, повела за собой подруг, и пошла вверх по склону дочь мугринских высот, в которой течет кровь чабанского рода. Она еле сдержала обиду и разочарование. Растерянного Усмана увели друзья к родникам. Да, в таких случаях студеная вода горных источников хорошо охлаждает горячие головы.