Опасная встреча

Она почувствовала, как рука Габриеля осторожно легла ей на плечо. Она была так благодарна ему за это! Это так много значило для нее. Но Эмили не обернулась и не пошевелилась, находясь в каком-то оцепенении. Лишь чувствовала тепло руки Габриеля, которое постепенно перетекало в нее и согрело ей душу.

— Я била его по груди, — продолжила она тихим голосом, не открывая глаза. — Но он не чувствовал этого. Он начал рвать мое платье, стал задирать подол, сильнее вжал в землю… И тогда я кое-что вспомнила.

Габби пытался держать себя в руках, пока слушал ее рассказ. Пытался не сойти с ума еще до того, как она закончит. И пытался придумать сотни, тысячи разных способов, которыми смог бы наказать, уничтожить мерзавца. У него сильно билось сердце, но подавив ярость, он все же смог спросить ровным голосом:

— Что, душа моя?

— Я вспомнила о ножике, который дал мне ты. Он не знал об этом. И когда я поняла, что никто не придет мне на помощь, я потянулась к своему переднику, в кармане которого и лежал нож, с трудом достала его и со всей силы вонзила ему в ногу.

Габби испытал такое облегчение и такую радость одновременно, что у него закружилась голова. Он медленно развернул ее к себе, взял пальцами дрожащий подбородок и заставил посмотреть на себя.

— Так это ты сделала его хромым?

Она кивнула и медленно открыла потемневшие глаза. Габби сжал челюсть, понимая, что это было слишком легкое наказание для подонка.

— Да, — шепнула Эмили. — В тот момент, когда он скатился с меня, я была так благодарна тебе за то, что ты дал мне нож! Благодаря тебе я спаслась…

Габби не мог дышать, пораженный до глубины души. Пораженный тем, что видел, что она на самом деле верит в то, что он каким-то образом причастен к ее спасению. Невероятно, но его подарок сыграл такую сакральную роль в судьбе Эмили! В их общей судьбе.

— Боже мой, — наконец выдохнул Габби, сраженный еще одной правдой. — Так вот почему они решили, что ты обесчещена! На тебе была кровь, но не твоя.

Она с болью посмотрела на него.

— Тогда я даже не знала, что от этого бывает кровь…

Он больше не мог этого выносить. Габби обхватил ее дрожащими руками и прижал к своей разрывающейся на части груди, где едва билось его сердце. Сердце переполненное безграничной люби и восхищения к ней.

— Эмили, душа моя, если бы я только знал… — прошептал он, уткнувшись ей в душистые волосы. — Никогда прежде я не совершал большей ошибки, чем тогда семь лет назад, когда позволил тебе уйти от меня одной. Я жалел об этом каждую секунду своей жизни, я мечтал вернуться в тот день и остановить тебя еще до того, как ты скроешься за деревьями. — Он взял ее лицо в свои ладони и снова заглянул ей в глаза. — И сейчас я испытываю невероятное облегчение больше потому, что тот мерзавец не привел в исполнение свой мерзкий замысел. Если бы я знал, что произойдет… Я не должен был отпустить тебя, но я так боялся напугать тебя!

На этот раз была очередь Эмили замереть от изумления. Все эти семь лет он считал себя виновным в том, что с ней произошло? Всё то время, что они пробыли вместе, покинув коттедж тети Альбы, он не переставал винить себя? Эмили была потрясена до глубины души. Ощущая давящую боль в груди, она подняла руку и прижала пальцы к его губам.

— Не говори так, — едва слышно вымолвила она. — Ты ни в чем не виноват.

— Ты не понимаешь…

— Как раз я всё слишком хорошо понимаю! — неожиданно взорвалась она, ощущая настоящий гнев. Она выпрямилась и пристально посмотрела на него. — Тогда ты едва знал меня, но всё же понял, как ужасно то, что произошло со мной. А вот мой отец, который обнаружил нас тогда, поспешил на помощь моему насильнику, а не мне. — Эмили вырвалась из рук Габриеля и в очередной раз отвернулась от него. Ее колотило от гнева, боли и обиды за то, что даже по истечению стольких лет поступок отца продолжал причинять ей столько страданий. — Он проклинал меня за то, что я посмела ранить сына его лучшего друга, — срывающимся голосом сказала она, положив руку на свою грудь. — Отцу даже в голову не пришло поинтересоваться, что со мной…

Даже семь лет не излечили раны, нанесенные ее родными, теми, кто должен был защитить ее от грубого и жестокого мира. Вместо этого они, ее родная семя, превратились в карателей и карали ее до сих пор. Эмили продолжала бить холодная дрожь. Ей казалось, что душа снова разваливается на части. Слезы незаметно выступили на глазах.

— Он поволок меня в свой кабинет, — глухо продолжила она, глядя на свои сплетенные руки и побелевшие пальцы. Эмили не заметила, как Габриел встал позади нее, готовый прийти ей на помощь в любую секунду. Такой же бледный, как и она. — Он позвал маму и братьев. Они все тут же бросились к… этому ничтожеству и хлопотали возле него, а я стояла посредине комнаты в разорванном платье, вся в крови, и плача, пыталась всё объяснить… Но этот… он заявил, что это я назначила ему встречу. Будто я соблазнила его. Я умоляла поверить мне, что я ничего такого не делала, но отец назвал меня шлюхой, а потом подошёл и так сильно ударил меня, что я упала на пол…