Опасно: Динозавры!

— Это первый глоток воздуха, который он получил за весь день, — прошептала старая домовладелица. — Не оставляйте меня!

Мы просидели в сгущающихся сумерках около четверти часа, пока Мок не вернулся в дом. Мы слышали его шаги, когда он поднимался по лестнице.

Я посидел еще несколько минут, затем пошел к себе в квартиру.

Следующие три часа я провел над книгами. К счастью, в свое время я самостоятельно овладел приемами концентрации, так что какое-то время смог трудиться над учебниками, но постепенно у меня стали появляться непрошенные мысли. Я думал о Делии, лежавшей на тротуаре с перерезанным горлом, об испуге на лице Эйлин и о зловещем квартиранте совсем рядом, за стенкой. Затем я стал анализировать его странные замечания и попытался логически объяснить их.

Очевидно, он был незнаком с Америкой, прибыл издалека, был беден и измучен. Страна, из которой он приехал, была под властью священников, и последние пятьсот лет народ там был неграмотен. Незнакомец принадлежал к белой расе. Некоторое время я раздумывал над легендами об исчезнувших белых народах в дебрях Азии и Африки, но я не особенно верил в них. Кроме того, это не подходило к нынешнему случаю. В конце концов, я пришел к выводу, что его страна во многом напоминала Европу начала тысячных годов. Но не было никакой подобной современной страны, о которой я бы знал.

Внезапно инстинкт заставил меня обернуться. В дверях стоял Мок!

При виде огромной звериной фигуры по моему телу пробежал холодок. Чтобы скрыть страх, я просил:

— Что вы хотите, Мок?

Он медленно протянул руку. С волосатой лапы свисал клочок материи веселой раскраски. Мужской галстук-«бабочка».

Мок откашлялся. На его жестоком лице появилось странное выражение, которое я интерпретировал как примирительную усмешку. Мок подошел ко мне.

— Завяжете… Да?

На мгновение я онемел. Потом до меня дошло, что он каким-то способом приобрел эту «бабочку» и хочет ее носить, потому что видел, что так ходят другие.

Я заправил ее под воротник и завязал узел. Зрелище было гротескным. Вид уродливого обезьяноподобного лица на фоне смешной яркой «бабочки» заставил меня хихикнуть, несмотря на все опасения. Я подержал зеркало перед этим чудищем. Он с любопытством изучал свое отражение.

Затем он открыл рот, и из его похожей на пещеру глотки хлынул громкий смех. Толстыми неуклюжими пальцами он коснулся «бабочки». Затем протянул руку ко мне. Сперва я отпрянул, но затем сдержался. Его рука нежно погладила мои волосы.

Мок был доволен!

— А там, откуда вы пришли, — спросил я, — разве не носят галстуков?

Он покачал головой.

— Где вы живете? — с надеждой задал я вопрос.

— Хижина. Хижина из… больших… камней.

— И долго вы жили в этих хижинах?

Мои слова долго доходили до разума Мока.

— Всегда, — ответил он, наконец. — С начала большой войны.

— Какой войны?

— Война гигантов… давно.

Его пальцы снова коснулись галстука, и счастливая улыбка озарила лицо. Затем он вышел из комнаты.

Некоторое время я обдумывал новые аспекты, показывающие его тщеславие и чувство благодарности. И пытался совместить этого громадного, усмехающегося зверя с перерезанным горлом Делии. Потом я продолжил размышления о стране, где он родился, стране, в которой неизвестны галстуки-бабочки и где много лет назад была война. Что-то в интонациях, с которыми он упомянул об этом, заставило меня почувствовать, что это произошло за много поколений до рождения Мока, его отца и деда. Он упомянул об этом так, как современные люди упоминают об открытии Америки.

Я уже готовился ко сну, когда в дверь тихонько постучала госпожа Рафферти. Я впустил ее. Как и в прошлый раз, она прикрыла дверь.

— Мистер Дайси, — прошептала она, — я не чувствую себя вправе позволить вам находиться так близко к нему.

Помня о прошлом разговоре, я улыбнулся.

— Он не убивал Делию, госпожа Рафферти. Он слишком добродушен.

Она поджала губы. Ее глаза уставились на меня.

— В трех кварталах отсюда, за доской с объявлениями о работе, найдено тело старика. Мистер Дайси, у него сломана шея…

Внезапно по спине у меня пробежал холодок.

— Кто он?

Госпожа Рафферти покачала головой.

— Я не знала его. Просто маленький, слабый старичок. Его тонкая шея была переломлена, как у мертвого цыпленка. Это ужасно! И еще одна странная вещь, — она понизила голос, — была в том, что он был хорошо одет, но не имел галстука! — Она открыла дверь. — Вы предупреждены, сэр. Запритесь сегодня вечером. Я ухожу!

Прежде чем я смог что-то сказать, она ушла. Я слышал ее поспешные шаги на лестнице.

Стиснув кулаки так, что ногти вонзились в ладони, я попытался привести мысли в порядок. В моей голове пылало ужасное видение Мока, который хватает старика, тащит его до доски объявлений и скручивает ему шею — и все это ради разноцветного кусочка ткани!

И внезапно я понял характер убийства. В нем были элементы ужасного, причудливого гротеска. Бессмысленное убийство ради дешевого галстука… Госпожа Рафферти была права. Это сделал Мок!