Опасное искусство (СИ)

— Приветствую вас в замке Брумы. Я Толган, управитель города. Все вопросы, адресованные её светлости Нарине Карвейн, вы можете задать мне.

Джулиан достал из походной сумки документы, подготовленные в Лейавине, и передал Толгану.

— Это Габриэль, — тихо представил он своего спутника. — Я должен доставить его к Дафне Терребиус.

— Ага, — без особой радости произнёс норд и замолчал, изучая бумаги. Потом огласил: — Вы, значит, Джулиан?.. Примите мою благодарность за то, что доставили мальчика в целости и сохранности. Прошу вас подождать здесь до тех пор, пока я не вернусь и не передам вам документы для графа Каро.

Упрямый старик не собирался ждать.

— Я передам Габриэля только самой Дафне. И никак иначе.

Толган поджал губы в недовольстве, но был вынужден согласиться.

— Следуйте за мной.

Он свернул к двери справа и будто специально повёл Габриэля и Джулиана запутанными безлюдными коридорами. Вскоре они дошли до винтовой лестницы и поднялись по ней на второй этаж. Коридор заворачивал то направо, то налево, а потом превратился в длинную мраморную анфиладу с узорчатыми дверьми по обеим сторонам. Замок Брумы был огромен, и Габриэль давно заблудился в нём. Но скоро Толган остановился перед одной из дверей и громко постучал. А потом зашёл внутрь.

За большим письменным столом, заваленным стопками книг, писем и свитков, сидела незнакомая женщина в тяжёлом фиолетовом платье с блестящим бисером. Её золотисто-белые волосы были уложены в высокую причёску и украшены дорогой рубиновой заколкой.

Как только Габриэль зашёл в комнату, она встала из-за стола и замерла, ничего вокруг больше не замечая. Она смотрела только на Габриэля, и он видел, как отражаются в больших красивых глазах отблески магических светильников. Её глаза были странного кроваво-красного цвета. Он не такой помнил Дафну.

— Миледи, — низким голосом обратился к ней Толган, — из Лейавина прибыл ваш племянник Габриэль Терребиус. Мне необходима ваша подпись.

— Да, — опомнилась женщина. — Да, разумеется. Куда поставить?

Пока Толган подсовывал ей бумагу за бумагой, Габриэль с любопытством смотрел на неё. Она была очень молода, намного младше матери, хотя ему всегда казалось, что они ровесницы. Но это точно была Дафна. В мягких выразительных чертах её лица что-то напоминало отца. Она была неуловимо на него похожа. А вот на волосах всё-таки была краска: тёмные брови и корни выдавали их настоящий цвет.

Дафна была стройна и невысока. На тонкой белой шее сверкали тяжёлые драгоценные камни, и длинные пальцы были унизаны массивными кольцами. Дафна любила украшения и могла их себе позволить. При взгляде на неё Габриэль не верил, что эта богатая женщина и его отец, возвращающийся домой в истоптанных сапогах и порванной одежде, перепачканной в дорожной пыли, — родные сестра и брат.

Разобравшись с бумагами, Дафна выпрямилась и подошла к Габриэлю. Джулиан неумело поклонился.

— Добрый день, миледи. Я Джулиан. Я…

— Я знаю, кто вы, — вежливо улыбнулась Дафна. Её голос звучал очень приятно. — Спасибо, что сопроводили ко мне моего племянника. Подождите секунду.

Дафна подошла к столу, открыла ящик ключом и достала небольшой увесистый кошель. Джулиан хотел отказаться, но было бы невежливо. Толган передал ему подписанные бумаги.

А потом они ушли. Джулиан на прощание сжал плечо Габриэля, как в тот самый день в храме, и Толган увёл стражника, попросив оставить мальчишку с Дафной наедине.

Когда дверь закрылась, чародейка, наплевав на правила этикета, прислонилась к своему столу и снова пристально посмотрела на Габриэля, так и оставшегося стоять у входа. Но теперь её взгляд был не испуганным, а мягким и любопытным. Наверное, она о многом хотела сказать, но не знала, с чего стоит начать. В конце концов она нашла верные слова:

— В Обливион работу сегодня. Пойдём домой, Габриэль.

 

Утром небо посыпалось белыми хлопьями. Снег в подгорном городе не был редкостью — даже ранней осенью, когда деревья уже поржавели, но ещё не сбросили листья, — и если на юге только начинали убирать урожай, то в Бруме уже расчищали мостовые от выросших за ночь плотных сугробов.

Светало поздно. Солнцу будто пешком приходилось взбираться по заснеженным хребтам, чтобы осветить затерявшуюся среди гор долину. Оно тратило на это большую часть огненных сил и остаток дня оставалось тусклым и холодным. Уставшее, оно пряталось за мутной пеленой облаков, за вихрем снежинок, а вечером резко исчезало за стеной западных вершин и оставляло город в одиночестве коротать долгую холодную ночь под заунывные песни северного ветра. Габриэль ещё нескоро сможет привыкнуть к этому.

Дафна понимала его. Перед тем, как уйти в крепость и приступить к ежедневным обязанностям, она позаботилась оставить племяннику тёплую одежду и обувь. Сундук был доверху забит разными вещами, и Габриэль даже не знал, как следует носить большинство из этого. Что-то оказалось ему мало, что-то — висело на теле бесформенным мешком. Дафна купила всё это заранее, ещё не зная, каким вырос её племянник, и эта неумелая забота вызвала смешанные чувства.