Опасное наследство

Моя спальня прекрасна и отделана с невероятной роскошью. Кровать с балдахином на возвышении, позолоченная резьба. Занавеси из дамаста перевязаны тесьмой с золотыми кисточками, одеяло сшито из дорогой материи с золотом, на ней видны ромбы, внутри которых на фоне красного и синего бархата красуются львы – фамильный герб Пембруков. На спинке кресла я обнаруживаю великолепный халат из алой парчи, отороченный жемчужинами. Чаша, наполненная сухими лепестками, источает дивный аромат.

Меня ждет личная горничная. Она снимает с меня нарукавники, расшнуровывает тяжелое свадебное платье, и оно падает на пол так, что я поначалу не могу выйти из него. Потом горничная надевает на меня батистовую рубашку и расчесывает мне волосы – двадцать, сорок, шестьдесят раз. Теперь я готова лечь, и она раскрывает балдахин, помогает мне забраться на кровать, задувает все свечи, кроме одной на столе, делает книксен и молча закрывает за собой дверь.

Я чувствую себя такой одинокой, лежа в чужой кровати. Никогда не думала, что моя первая брачная ночь пройдет вот так, и неожиданно на меня накатывает тоска по дому, хотя я уверена: будь Гарри со мной, ничего такого не произошло бы. Стараясь не заплакать, я разглядываю картины на стенах: любопытное полотно на библейский сюжет, запечатлевшее страшную историю дочери Иеффая; портрет с подписью «АННА ПАРР» – это покойная жена графа, мать Гарри и сестра королевы Екатерины [19] . У меня на ночном столике стоят блюдо с инжиром – дорогим лакомством – и кубок со сладким вином. Я купаюсь в роскоши. У меня есть все, кроме моего мужа.

Придет ли он? Я лежу в ожидании. Кажется, проходят часы. Конечно, он должен дождаться, пока все в доме угомонятся. Хватит ли ему смелости прийти? Или Гарри передумал и отказался от безрассудного неповиновения отцу? Господи, сделай так, чтобы он пришел.

Что это было? Сова ли бросилась за добычей, взмахнув крыльями? Нет, это звуки шагов. И вот снова – осторожные шаги, слышимые только тому, кто их ждет. И вдруг дверь открывается – и я вижу моего Гарри в черном халате. Глаза его горят любовью, на бледном лице ясно написано желание. Мое сердце готово разорваться от радости!

Медленно, беззвучно закрывает он дверь, а потом, босой, идет ко мне. Я простираю руки, и он падает в мои объятия, целует меня в губы. Потом Гарри стаскивает с меня ночную рубашку и наклоняется, чтобы прильнуть к моим едва наметившимся грудям.

– Гарри! – шепчу я, покрываясь румянцем.

– Дорогая! – бормочет он и собирается снять халат.

– Это что такое? – раздается от двери резкий громкий голос. – Мне казалось, я ясно выразился! – На пороге, словно ангел мести, появляется граф; руки его в недовольном жесте уперты в бока, черные брови нахмурены.

Гарри испуганно подпрыгивает и запахивает халат, а я натягиваю на себя простыни, мои щеки горят от стыда.

– Убирайся отсюда, сын мой! – решительно заявляет граф. – И посмей только ослушаться меня еще раз. Я, к счастью, не спал – прислушивался, не сомневаясь, что ты выкинешь какой-нибудь номер. Я знаю тебя, мой мальчик. Ты такой же отважный, как и я. Что ж, не могу тебя винить, но непослушания больше не потерплю. Пожелай доброй ночи своей молодой даме и возвращайся к себе. И больше мы к этому возвращаться не будем.

– А если я откажусь? – с вызовом спрашивает Гарри.

– Тогда я позову людей – и тебя выкинут отсюда. – Плечи Пембрука неожиданно обвисают. – Послушай, уже поздно. Я не собираюсь стоять тут и спорить с тобой. Мне очень жаль, но тебе придется потерпеть некоторое время. А ты, юная леди, давай-ка ложись спать. Доброй ночи. – Он придерживает дверь.

Гарри побежден. Он наклоняется и наскоро целует меня, а потом молча выходит из комнаты. Его отец идет следом за ним. На этот раз ключ поворачивается в замке, и я становлюсь пленницей. Я законная жена, но все же и не жена – по-прежнему девственница, и еще неизвестно, как долго это продлится. Любой на моем месте может расплакаться. И я плачу.