Опасное наследство

После смерти короля? Но ему же всего пятнадцать лет. Я слышала, что Эдуард VI болел – краснухой или оспой, – но потом выздоровел. Нет, о его смерти и речи быть не могло. Что же касается консумации моего брака, то я знала, что это такое, но не понимала, зачем ее откладывать. Конечно, Пембруку выгодно связать себя с нами узами родства, ведь мы занимаем более высокое положение, чем Герберты. К тому же в жилах моей матери течет королевская кровь.

При всей моей скромности меня воспитали так, что на рынке невест я считала себя и свою сестру Джейн очень ценным товаром.

– Нортумберленд не отступит, можешь не сомневаться. – Голос отца звучал уверенно. – Страна с радостью обратилась в протестантство при Эдуарде. Люди будут поддерживать герцога. Мы слишком далеко ушли, чтобы возвращаться в прежние времена. Мария должна это понять.

– Ох, что-то я сомневаюсь! – раздраженно оборвала его мать. – Бóльшую часть его царствования она только и делала, что отстаивала свое право ходить к мессе.

– Но у Марии нет сторонников. Конечно, католики на севере будут сохранять ей верность, но вряд ли у нее найдутся последователи где-то в других местах. Не исключено, что у его величества и герцога Нортумберленда есть какой-то иной план.

Наступило молчание, и я опять затаила дыхание, боясь, что родители услышат меня.

– Может быть, тебе известно что-то такое, чего не знаю я? – спросила наконец мать.

– Ничего мне не известно, – ответил отец не очень убедительным тоном.

– Но Нортумберленд явно что-то замышляет. И если это затрагивает наши интересы, то я имею право знать. Не забывай, что я как-никак кузина короля и в ряду наследников трона стою сразу после его родных сестер.

Отец никогда не умел противиться железной воле супруги, но я не разобрала его следующие слова, ибо он перешел на шепот.

– В мою пользу? – услышала я взволнованный вопрос матери.

– Ш-ш-ш! И у стен есть уши, – пробормотал отец, даже не подозревая, насколько справедлива на сей раз эта поговорка. – Я наверняка знаю, что один из наших слуг получает деньги от Пембрука, и у меня нет сомнений: граф в курсе, что готовится нечто очень важное. Нортумберленд доверяет ему.

– Но это должна быть я? – не отступала мать. Голос ее звучал возбужденно.

– Откровенно говоря, я не знаю, что на уме у герцога, – пробормотал отец так тихо, что я едва расслышала. – Только то, что он собирается отодвинуть ее в сторону.

– Но ее право освящено законом…

– Парламентские акты можно аннулировать.

– И ты думаешь, что Пембруку это известно? Тогда все понятно. Именно этого я и опасалась. Он рад вступить в союз с нами, чтобы через нас укрепить свои отношения с Нортумберлендом. Пембрук хочет участвовать в охоте – травле зайца борзыми, и если случится, что борзые победят, то у него найдется подходящий предлог, чтобы разорвать этот брак.

– Может быть, и так, – не стал спорить отец, – но я думаю, ты зря волнуешься. Нортумберленд очень силен – его поддерживает вся знать, и вообще за ним вся страна.

– Надеюсь, что так, милорд. От души надеюсь, что ты прав. Это прекрасная партия для Катерины. Девочка очарована сыном Пембрука. Жалко, если вдруг этот брак расстроится.

Я услышала шуршание шелка – матушка поднялась с кресла, а я на цыпочках побежала наверх по лестнице, начисто забыв про еду. Да мне бы сейчас и самый малый кусочек в рот не полез, потому что мысли мои метались в смятении. Неужели решение о моем замужестве еще не окончательное? И что, выходит, мой брак не будет настоящим? В ту ночь я так и не сомкнула глаз.