Опасное наследство

Один раз мы не сговариваясь остановились перед витриной дорогой кондитерской. Какие там были выставлены пирожные! Разноцветные, удивительно тонкой работы. Мы постояли под снегом, любуясь пирожными, как угрюмые призраки. Я мог бы себе позволить таких хоть сто штук, будь я жив. Ну почему я не успел! Я-то думал, у меня полно времени впереди. Молли, кажется, столь глубокими размышлениями себя не затрудняла, просто сверлила взглядом пирожное с фигурками маленьких конькобежцев. Примерно так голодные уличные коты смотрят на кусок мяса.

Обычно мысли о различиях между мной и бедняками казались мне весьма приятными, но почему-то не в этот раз.

– Я бы купил тебе его, – великодушно сообщил я.

Молли глянула на меня. Я ждал приличествующих случаю благодарностей, ну хоть какого-то восхищения моей щедростью, но она повернулась и молча пошла дальше.

Вскоре я понял, что идем мы примерно в ту сторону, где я нашел раненую Молли.

Вот уж о том, что не познакомился при жизни с этой частью Лондона, я точно не жалел. Оказалось, ночью я видел эти кварталы в их лучшей версии: темными и тихими. Сейчас тут бесцеремонно толкались люди, повсеместно кто-то ругался, а от простоты местных нравов меня бы затошнило, если бы могло. Помои в сточных канавах, мусор в подворотнях. Особенно мне запомнилась компания грязных детей, игравших с ножом прямо на дороге. Честное слово, я своими глазами видел: они метали нож в землю и смотрели, у кого он воткнется дальше. Прохожие ругались, но не на оружие, а на то, что карапузы расселись на дороге и мешают им пройти.

– Я не удивлен, что такие, как ты, часто заканчивают свои дни в тюрьме, – сказал я, желая отыграться за то, как холодно она приняла мою любезность.

Молли глянула на меня из-под края одеяла.

– А я не удивляюсь, что таких бездельников, как вы, все презирают.

– Кто? – возмутился я.

– Да все приличные люди.

Она щедро обвела рукой улицу, и я хохотнул.

– Вот эти? Я убит горем.

– Вы всю жизнь катались как сыр в масле, – сердито прошептала она. Похоже, настал мой черед наступить ей на больную мозоль. – Понятия не имеете, как живется тем, кому не так повезло.

– Это мне-то повезло? Я провел десять лет в холодном пансионе, где все только и думают, как друг на друга нажаловаться и тем улучшить свое положение!

– Ой, ваши горести мне прямо сердце разбивают.

На этом я посчитал разговор оконченным, все равно она не поймет. Зря я пошел с ней. Жажды мщения я так и не почувствовал, ноги работали по-прежнему плохо, солнечный свет резал глаза. Мы уходили все дальше от центра, и когда я уже думал, что сейчас рухну замертво, Молли остановилась перед неприметной дверкой в длинном здании из тех, где живет по много семей сразу.

– Ведите себя тихо и прилично, – шепнула она, стукнув в дверь три раза быстро и еще два – через перерывы.

Я не успел возмутиться, как можно делать такие замечания мне, джентльмену, когда дверь распахнулась, и мы зашли внутрь.

Картина, представшая моему взору, была одновременно завораживающей и жуткой. Тут все напоминало таверну для своих – просторное помещение, занимающее весь первый этаж, повсюду столы, лавки, тут и там сидели люди. Одни играли в карты, другие обменивались какими-то предметами, пристально их разглядывая. Женщины вязали и шили. Парень наигрывал на волынке, а дети танцевали под музыку. Вдоль стен лежали матрасы, и кто-то ухитрялся на них спать, несмотря на шум и гам. В этой пестрой компании было столько обладателей рыжих волос, что тут же становилось понятно, откуда они явились. При этом происходящее странным образом напоминало вечеринку у графа Ньютауна – все занимались своими делами, разбившись на группки.

– Что это за место? – уточнил я, чтобы понять, как надо держаться.

– Это Фоскад, – шепнула Молли, длинно протянув букву «а». – На нашем языке это значит «то, что в тени, скрытое». Убежище, по-вашему. Тут собираются все, кто из Ирландии приехал и хочет работу найти. Когда-то столько народу зимой замерзало, негде им было голову приклонить. Но потом Добрый Джентльмен снял целое здание, и теперь все знают, куда податься по приезде в город.

– Что еще за джентльмен? – не поверил я.

Неужели нашелся безумец, снявший этой нищей ораве целый дом? Как будто мало у нас ирландцев!

– О, у нас был покровитель, очень таинственный! Все его называли Добрый Джентльмен, он работу помогал найти, жизнь на новом месте начать. Но в последнее время от него ничего не слышно. Исчез, как в воду канул, а мы и имени-то его не знали. С тех пор все у нас разладилось – работу самим приходится искать, а кому мы нужны? Вечно нас обманывают, обирают, плату так и норовят зажилить.

– Зачем вы вообще сюда приезжаете?

– Ну что за чудесный вопрос! – прошипела она, еще старательнее пряча лицо: похоже, не хотела, чтобы ее узнали. – У нас страна всегда бедная была, нам и без вас, англичашек, проблем хватало. А с тех пор, как вы нас захватили, еще хуже стало: налоги, поборы, изымаете у нас, что хотите! И хоть бы работу нам давали в этом вашем Лондоне, так нет, дудки!