Опасное наследство

Леди нашлась в одной из гостиных: сидела в кресле и гладила таксу, пустым взглядом глядя перед собой. Выглядела она нездоровой: исхудала, волосы растрепались, бровь по-прежнему пересекала распухшая воспаленная ссадина. Но когда леди повернулась к нам, ее лицо осветила улыбка.

– Молли, дитя мое, ты здесь! Сегодня такое прекрасное утро. А я все еще жива, представляешь? Жизнь меня крепко держит.

– Она меня всегда узнает, – с невероятной гордостью прошептала мне Молли, а потом громко сказала: – И прекрасно, леди! Держитесь и вы за нее, жизнь – штука хорошая.

Вслед за мной в комнату заглянули ирландцы – им интересно стало, с кем это Молли разговаривает. При виде них леди Бланш вскрикнула и прижала руку к груди. Я оттеснил всех в коридор и вручил старику горсть монет – тех, которые утром отдала мне Молли.

– Здесь плата за месяц. Сами разделите, вы у них вроде как главный, так? – Я обвел всех строгим взглядом. – Учтите: эту леди охраняет призрак. Я слышал, ее муж, мистер Вернон, очень любил супругу и поклялся, что будет беречь ее даже после смерти, чтобы никто ее не обидел и не обокрал. – Все навострили уши. Я уже понял, как ирландцы любят истории и легенды. – Он давно умер, но присматривает за ней с того света, вот какова была их любовь. Говорят, иногда можно услышать, как он бродит по дому в темноте.

– Я недавно видел призрака, – дрогнувшим голосом сказал мальчик и прижался к ноге отца. – У него глаза были как тарелки, и он жутко выл.

«Ну вот это явное преувеличение!» – мысленно возмутился я, а вслух сказал:

– Да, призраки, они такие. А мистер Вернон еще и при жизни был немного безумный, так что с его призраком я бы не связывался.

– Сэр, мы будем лучшими слугами, каких видел этот дом, – страстно сказал отец мальчика. – А уж как мы на земле любим работать! К весне и дом, и сад засияют, не сомневайтесь. Работы тут – непочатый край.

Я важно кивнул. Они выглядели счастливыми, и мне это было приятно. Я зашел в гостиную, где Молли и леди Бланш о чем-то беседовали, держась за руки.

– Леди, вы меня узнаете? – спросил я, наклонившись к ней.

Кажется, без камня ей стало лучше, взгляд немного прояснился, хотя, может быть, я просто очень хотел в это верить. Она задумчиво нахмурилась, разглядывая меня. И правда, кто я? Сама Смерть, ее дорогой друг Джереми Гленгалл или просто какой-то парень, являющийся к ней уже в который раз? Похоже, определиться она не смогла, и я решил считать это хорошим знаком.

– Я привел вам слуг. Они за вами присмотрят. Не бойтесь их, они добрые люди и не нанесут вам вреда.

– Правда?

– Конечно. Их прислал Джереми.

Она заулыбалась шире, а я с ней мысленно попрощался. Мало ли что случится в Ирландии и сколько времени мне осталось.

– Мой дорогой друг Джереми? Как у него дела?

– Очень, очень хорошо, – заверил я и собирался поцеловать ей руку, но быстро передумал – вдруг она испугается моих холодных губ? – и просто поклонился.

– Благодарю вас, юноша, – прошептала она.

Юноша. Хм! Это прогресс. Я улыбнулся и сделал Молли знак, что мы уходим. Она с готовностью пошла за мной, помахав остальным на прощание.

– В добрый путь, дитя! – проговорила леди Бланш ей вслед.

Ее напутствие меня тронуло – оно было подобно добрым чарам, призванным защитить нас в пути.

Дети уже облепили подбежавшую к ним таксу, гладили ее и восхищенно таращились, а та неистово махала хвостом – похоже, она была в восторге, что впервые в своей длинной жизни дождалась детской компании. Но мне вслед такса посмотрела весьма многозначительно, давая понять, что все еще присматривает за мной неодобрительным оком, но лаять и преследовать меня ей лень. Я усмехнулся и помахал ей на прощание.

– Эйдан, у меня еще одно дело, – сказал я вознице, остановившись рядом с ним. – Сможешь отвезти меня и подождать? А после подбросишь домой, и я отпущу тебя.

– К вашим услугам, сэр, – кивнул он, продолжая восхищенно разглядывать комнату.

Когда мы вышли, я посмотрел в сторону дома Гарольда. Интересно, он вернулся к себе или так и бродит по городу? Разошлись ли его гости? Что подумали слуги о его исчезновении? Как ни странно, я понял, что все это меня не очень-то волнует. Я без сожалений повернулся спиной к улице, ведущей к роскошному дому великолепного графа Ньютауна, и забрался в телегу. Молли запрыгнула вслед за мной.

Эйдан домчал нас до кладбища Сент-Николас. Молли ничего не сказала, когда я велел Эйдану туда ехать, – похоже, ей так нравилось быть живой, что она готова была отправиться куда угодно.

Выбравшись из экипажа, я прямиком пошел к могиле матери – дорогу я помнил с детства. Теперь вокруг теснилось шесть новых надгробий: пять могильных плит слуг и одна – отца. Все могилы были прибраны и украшены цветами, пусть и увядшими. Я сразу понял, кто навел здесь порядок: наши старые слуги, когда хоронили мистера Маккеллана.

Его могила была совсем свежей и самой скромной из всех. Мне стало стыдно. Кем надо быть, чтобы пожалеть денег на последний приют старику!

– Прости, – неловко пробормотал я. – Я был козлом. Мне очень жаль.