Опасное окружение

– Ты можешь сегодня ночью не приходить, – сказал ей Арнольд. – Остальное я сделаю сам.

– Нет, я приду с тобой, мне не хочется пропустить самого главного, – с улыбкой ответила Жоржетта.

Арнольд связал меня и толкнул в угол. Проверив прочность узлов и убедившись, что мне не освободиться, он погасил свечу и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Сначала я попыталась ослабить узлы, но вскоре поняла, что это бесполезно: Арнольд сделал работу на совесть. Потом я долго кричала, звала на помощь, понимая, что понапрасну трачу силы. Мне не от кого ждать спасения. Негодяи выбрали прекрасное место.

Совсем стемнело. Я испуганно вздрагивала при каждом звуке, с минуты на минуту ожидая возвращения своих мучителей. Чернота, еще беспросветнее, чем та, что была за окнами, объяла мою душу. Я не знала, что они замыслили, вернее, знала, но не находила мужества признаться себе в этом. Я боялась произнести догадку вслух, даже облечь мысли в слова – чтобы не навлечь беды, и запретила себе думать о другом, кроме испытываемых мной мук.

Проходили часы. Вначале скрюченные руки и ноги страшно болели, потом затекли; острая боль сменилась ноющей. Должно быть, я даже ненадолго уснула. Наконец послышались шаги, и я увидела свет фонаря.

– Ты еще здесь? – усмехнулся Арнольд.

Я прищурилась от слепящего света и заморгала. Склонившись надо мной, он перерезал веревки, связывающие мои ноги.

– Вставай! – приказал он, поднимая меня. Кровь, прилившая к ногам, вызвала столь острую боль, что я, застонав, вновь повалилась на пол. Арнольд выругался и пнул меня ногой.

– Все в порядке? – Это вернулась Жоржетта.

– Наша подружка испытывает некоторые трудности со вставанием.

– Заставь ее, – фыркнула Жоржетта. – Мне наплевать, больно ей или нет.

Арнольд пинками поднял меня, не обращая внимания на мои стоны.

– Мы готовы? – спросила Жоржетта.

– Да, – ответил Арнольд, завязывая мне тряпкой рот и подталкивая к двери.

Я споткнулась и упала на колени. Он поднял меня за волосы и вывел из домика. Ночь была черна и безлунна. Где-то в траве послышался слабый писк и царапанье, неподалеку в соснах ухнул филин. Мы пошли сквозь камышовые заросли. Стерня больно колола ноги, неверный свет качающегося фонаря плясал на лицах моих мучителей, отбрасывая уродливые тени и делая их похожими на безумцев.

Мы шли к дороге, ведущей к реке. Там, где к поместью Хайлендс подходила дорога, мы остановились. Арнольд погасил фонарь, и мы остались наедине с тускло мерцающими звездами. Арнольд и Жоржетта ждали чего-то, о чем мне не было известно. Я замерзла, меня подташнивало и качало от слабости, но я чувствовала, что мои мучения только начинаются. Как бы мне хотелось, чтобы все оказалось кошмарным сном!

Жоржетта проявляла нетерпение.

– Ты уверен, что он про нас не забудет? – нервно спросила она.

– Конечно, нет, – сказал Арнольд, – я умею обделывать дела. Уж пожалуйста, не отказывай мне в умении шевелить мозгами, дорогая Жоржетта. Если ты хочешь домой…

– Нет, – упрямо отвечала Жоржетта. – Я остаюсь.

Если понадобится, я буду ждать до рассвета.

Вдали замелькал огонек. Все ближе и ближе. Вскоре можно было различить поскрипывание телеги и размеренно-медленный стук копыт. Наконец появилась телега без верха, освещаемая фонарем, висевшим на шесте рядом с местом возницы. Свет упал на наши лица. Жоржетта в неверном свете фонаря казалась настоящей колдуньей, живым воплощением зла.

– Загаси фонарь, – приказала Жоржетта вознице. – Ты хочешь, чтобы нас увидели?

При виде хозяина телеги я оледенела. Я знала его. В округе его звали не иначе как Ник-Старьевщик, но только торговал он не тряпьем, а человеческим хламом. Каждые полгода он объезжал плантации, скупая старых и больных рабов по дешевке. Он покупал человеческий материал, который больше никто не хотел покупать, и хозяин готов был сбыть его всего за несколько долларов, считая, что это все равно лучше, чем тратиться на гроб. Он меня узнал. Однажды я прогнала его с «Ля Рев», угрожая ружьем.

– Ну, мэм, – протянул он, – не думаю, что кто-нибудь нас увидит. Разве что лошади. Так что успокойтесь. Много времени это не займет. Это она? – кивнул в мою сторону торговец. – Вижу, вы держите ее с завязанным ртом. Должно быть, девочка любит поболтать.

– Скорее покричать, – поспешил ответить Арнольд. – Мы не хотим привлекать ненужное внимание, понимаете ли. В ночной тишине звук далеко разносится.

– Ясно, ясно. Ну ладно, я дам ей возможность поболтать, когда мы порядком отсюда отъедем. А сейчас я, пожалуй, свяжу ее покрепче.

Я услышала глухое звяканье цепи. Ник-Старьевщик нес в руках кандалы.

– Вот, пожалуй, что я сделаю.

Жоржетта довольно засмеялась.

– О, какая прелесть! Прекрасно, прекрасно, мне нравятся эти штучки.

– Держитесь за шляпку, мадам, сейчас начнется представление.