Опасное окружение

Многих месяцев словно и не бывало, я вновь сидела на поляне в лесу вблизи замка Лесконфлеров, безуспешно стараясь укрыть себя от смеющихся серых глаз. Кровь застучала в моих висках, и странный хрип вырвался из горла. Он медленно повернул голову, ненадолго задержал на мне взгляд – те же холодные глаза, но на этот раз без тени улыбки, – безразлично кивнул, затем отвернулся и заговорил с соседкой – высокой стройной блондинкой. Она повернула голову, внимательно посмотрела на меня и Жана. Жан вежливо поклонился ей, но она, не удостоив его ответом, высокомерно отвернулась.

– Еще одна парочка снобов, – заметил Жан. – У этой ложи, должно быть, судьба принимать подобных зрителей.

Я была в смятении. Перед началом второго акта блондинка сказала что-то насчет баратарской девки. Ее спутник рассмеялся – Гарт Мак-Клелланд смеялся! Меня одновременно обдало жаром и холодом. В глазах стало темно, зазвенело в ушах. Я смутно воспринимала происходящее на сцене: начала арию Графиня, но я не слышала ее. Взгляд Гарта превратил меня в камень.

– Элиза, что случилось? – Тревожный голос Жана пробился сквозь шум в ушах. – Давай уедем.

– Нет, – надтреснутым голосом ответила я. – Что подумают?

– Какое нам дело? Пусть думают, что я везу тебя домой, в постель. Впрочем, я это и собираюсь сделать.

Жан и не думал понижать голос, и его последнее замечание, конечно, стало достоянием соседних лож. Мне хотелось умереть от стыда.

Дорогой я пришла в себя, но едва мы оказались одни в доме, я обняла Жана с жадностью, поразившей нас обоих.

– Возьми меня, Жан, прямо здесь, сейчас.

Ни слова не говоря, он повалил меня на пол и взял грубо, почти силой, без тени нежности, но именно этого мне и хотелось. Вначале я боролась с ним, но когда он вошел в меня, я прижала его к себе изо всех сил. Я хотела близости, такой тесной близости, чтобы даже смерть не смогла оторвать нас друг от друга.

В момент, когда он был на вершине экстаза, я вонзила ногти ему в ягодицы так, что он закричал от боли. Вихрь невиданной силы подхватил меня, дрожь пронзила до самых глубин тела, прожгла насквозь, словно дерево молния. Мы лежали опустошенные и немые. Тела наши блестели от пота.

– Жан, не прогоняй меня, – взмолилась я, – пожалуйста, не отсылай меня прочь.

– Не глупи, Элиза, я никогда не прогоню тебя. Если только ты сама захочешь уйти.

– Жан, поедем домой, на Гранд-Терру. Прямо сейчас.

Я знала, что смогу чувствовать себя в безопасности, только находясь вдали от Нового Орлеана, вдали от Гарта.

– Только не сегодня, – ответил Жан.

Он подхватил меня на руки и отнес в постель. Он целовал мне грудь, и шею, и плечи, оставляя следы зубов. Я вскрикивала от боли и наслаждения. Потом он вновь ворвался в меня с безумной яростью, которой я никогда не замечала у него прежде.

Глава 9 ДУЭЛЬ

На следующее утро, упаковывая вещи, мы с Жаном едва смотрели друг на друга и почти не разговаривали. Я ломала голову над тем, догадался ли Жан о Гарте, но ничего не говорила ему.

Вскоре мы благополучно вернулись на Гранд-Терру и погрузились в накопившиеся бумажные дела, пришедшие за время нашего отсутствия в запустение. Ни Жан, ни я не вспоминали об охватившем нас той памятной ночью безумии, но оба понимали, что в наших отношениях произошли изменения. Нежность и теплота ушли, а на смену пришли неутолимый голод и почти животная страсть. Но страсть не могла развеять сгущавшиеся над нами тучи.

Однажды после полудня мы работали с Жаном в библиотеке. Отодвинув в сторону бумаги, он вдруг сказал:

– Я хочу разобраться со всем этим, чтобы не взваливать на тебя слишком много, когда я уеду.

– Уедешь? – переспросила я, отрывая взгляд от колонки с цифрами. – Куда ты собрался, Жан?

– Сам не знаю, – ответил он, неопределенно взмахнув рукой. – Куда-нибудь в море. Мне осточертело сидеть за книгами, Элиза. Я не бумажный червь, я – пират! С тех пор как мы вернулись сюда, меня не покидает чувство, что что-то должно случиться. Но что – не знаю. Не нравится мне это, Элиза. Я – словно в ловушке. Мне не хватает воздуха, жизнь кажется мне скучной и пресной. Я должен уехать.

– В этом есть моя вина, Жан? – тихо сказала я. – Что-то изменилось. Ты это чувствуешь тоже. Скажи, Жан, что происходит? Что я делаю не так?

Он сел рядом и накрыл мою руку своей.

– Все так, дорогая. Ты все так же прекрасна. В моей жизни не хватает опасности, только и всего.

– Возьми меня с собой, Жан, – попросила я, прямо глядя ему в глаза.

– Нет, Элиза, это очень…

– Прошу тебя.

Жан подошел к камину, устремив взгляд на любимого им Рембрандта.

– У меня то же предчувствие, Жан. Та же скука, нервозность. Может быть, если мы будем вместе, мы сможем вернуть…

– Что вернуть, Элиза? – спросил он, не поворачивая головы. В вопросе звучала нескрываемая горечь.

– Как ни назови – то, что мы потеряли, – ответила я твердо. – Ты стал мне чужим, Жан. Ты так отстраненно-вежлив, что мне хочется закричать! Пожалуйста, не отставляй меня в сторону. Позволь мне быть с тобой!

Жан опустил голову. Мы молчали несколько минут, пока Жан не сказал:

– Конечно, я возьму тебя с собой, моя дорогая.

– Жан!