Опасное окружение

– Проклятие! Будь проклято все ваше мужское племя! Ты знал, ты все знал, Жан! Ты знал, что из-за Гарта Мак-Клелланда я попала на «Красавицу Чарлстона»! И тем не менее ты позволял мне думать, что это мой маленький секрет.

– Ты сама не хотела называть его имя, Элиза, – пожал плечами Жан. – Всякое напоминание о прошлом было для тебя болезненным, и если ты не хотела, чтобы я говорил о нем, что же… Но матросам не прикажешь молчать, да и капитан Фоулер о многом успел поведать перед смертью. Но если бы я даже ни о чем не знал раньше, я смог бы догадаться обо всем после того, как мы видели Гарта в опере. Ты знаешь, что я люблю тебя, Элиза, – добавил он нежно, – но в нем есть много всего, что нравится женщинам.

– В самом деле? – зачем-то спросила я. Жан помог надеть мне чистую блузу.

– Начну с того, что он внук искателя приключений ирландско-шотландского происхождения по имени Стефан Мак-Клелланд, приехавшего в Луизиану много лет назад. Старший Мак-Клелланд сделал состояние, женившись на единственной дочери местного толстосума. Сын его умножил деньги отца тем же путем, и плодом этого удачно-расчетливого брака стал твой Гарт. Мак-Клелланды – люди весьма состоятельные и респектабельные. Они владеют землями милях в сорока севернее Нового Орлеана. Отец Гарта умер, но мать, кажется, еще жива. Я слышал, что Хайлендс, так называется их поместье, очень красиво и прибыльно, но сам я там не бывал: меня, как ты понимаешь, никто туда не приглашал.

– Мне трудно поверить в это, Жан. Он не джентльмен. Он просто не может быть тем, кого ты мне описал. Он шпион и предатель.

Лафит сдержанно засмеялся.

– Может быть, ты будила в нем худшее, хотя, дорогая, как я чувствую, он не остался равнодушен к твоим чарам, как и ты к его.

Я поморщилась.

– Он богат и имеет связи в Вашингтоне. Луизиана приобрела новый статус не без его участия, у него во всех нужных местах есть влиятельные друзья. Когда придет время выбирать представителей штата в конгресс, не сомневаюсь, что он пройдет.

– Так какого черта он делал во Франции?

– Кто знает? Из того, что ты мне рассказала, следует, что он выполнял задание президента Медисона. Положение Франции на Гаити было прочным до тех пор, пока несколько лет назад федеральные войска Джефферсона не вышибли оттуда французов. Я думаю, что Наполеон пытался вновь создать там свой форпост. Видимо, Медисон видел в Наполеоне серьезную угрозу, слишком серьезную для того, чтобы ее игнорировать. Мне кажется, на Мак-Клелланда выбор пал не случайно. Он не лишен мужества, бегло говорит по-французски, знаком с политической ситуацией в этой части мира. Он – идеальный шпион.

– Ты ведь его не любишь, Жан?

Лафит пожал плечами.

– Что мне ответить? Мы как лето и зима, как огонь и лед. Мы совсем разные во всем, кроме одного: мы оба тебя хотим, Элиза. Он считает меня жадным бандитом, приспособленцем и конформистом, я вижу в нем надутого сноба, неотесанного мужлана и эгоиста до мозга костей. До сих пор наши пути не пересекались. Но если бы нам пришлось скрестить клинки, один из нас должен был бы умереть.

Прильнув к Жану, я спрятала лицо у него на груди.

– Жан, – простонала я, – что мне делать?

– Слушать свое сердце, Элиза. Мы до сих пор были хорошей парой, правда? Ты всегда можешь вернуться ко мне. Ты – пиратка первый класс, так что я не колеблясь приму тебя на работу.

– Я не хочу покидать тебя, Жан, – прошептала я.

– А я не хочу, чтобы ты уходила. Но ничто не стоит на месте. Времена меняются, Элиза. Мак-Клелланд сообщил мне, что конгресс окончательно взял курс на войну с Англией. Значит, на многие месяцы этот район лишится торговых судов. Придется мне сменить профессию пирата на более мирную. Я стану оседлым, уважаемым гражданином. Захочешь ли ты остаться со мной таким, Элиза?

Я не могла ответить на его вопрос.

Двумя днями позже мы бросили якорь вблизи Гранд-Терры. Еще в порту мы увидели шхуну Гарта. Он ждал нас на берегу. Двое ребят Жана стояли рядом с ним с пистолетами наготове.

– А, мистер Мак-Клелланд, добро пожаловать на Гранд-Терру, – безмятежно приветствовал гостя Лафит. – Вы должны простить моих молодцов. Они не знали, кто вы – друг или враг, – и приняли меры предосторожности. Надо отдать им должное: они весьма мудро отложили решение вопроса до моего возвращения. Прошу вас в дом.

Жану не удалось обмануть меня: я чувствовала, что в присутствии Гарта он испытывает то же неприятное беспокойство и скованность, что и я. Гарт, как всегда, оставался для меня тайной. Он выглядел вполне спокойным, словно ему и дела не было до вооруженной охраны, и когда я подняла на него глаза, то увидела, что он с любопытством разглядывает меня. Внутренне поежившись, я взяла Жана под руку, решив впредь не обращать на Гарта внимания.

Мы вошли в дом. Гарт огляделся и удивленно поднял брови: богатство убранства произвело на него впечатление, впрочем, все, впервые побывавшие на Гранд-Терре, не могли скрыть изумления при виде великолепного особняка Жана.