Опасное поручение

Я тут же вскрыл конверт. Секретарь Сперанского писал, что не верит в мою виновность в убийстве Бернарди и просил при первой же возможности повидать его. Что ж, я решил воспользоваться его приглашением, и после обеда направился на Большой проспект Петербургской стороны.

***

Иноземцев жил в большом двухэтажном деревянном доме, который, достался ему в наследство от преждевременно умерших родителей. В то время частные лица не имели право строить на Петербургской стороне каменные дома. В противном случае Иноземцев, имевший большое состояние, конечно, возвел бы себе другое жилье. Переезжать же он не хотел. Поэтому он после возвращения из-за границы постоянно жил в доме своих родителей.

Встретил меня Иноземцев в прекрасном черном фраке. Он собирался ехать во французский театр, но тут внезапно, нарушая его планы, появился я. Тем не менее, встретил меня он любезно.

— А, господин Версентьев! Рад Вас видеть! Не думал, что Вы навестите меня так скоро, — он протянул мне руку, мы обменялись рукопожатием.

— Я, видимо, не вовремя пришел?

— Не беспокойтесь, сударь, не беспокойтесь. Это я в силу привычки всегда собираюсь заранее. Время для беседы с Вами у меня найдется. Ведь Вы хотели о чем-то поговорить со мной? Присаживайтесь вот сюда, прошу вас.

Мы сели в стоящие в углу гостиной, отделанной на современный манер, мягкие стулья.

— Может быть, хотите рюмочку вина? У меня есть прекрасное португальское вино. Очень рекомендую.

Я отказался, и начал рассказывать Иноземцеву, что меня по какой-то глупой случайности подозревают в убийстве итальянца Бернарди. Того самого, которого я искал, расследуя причины самоубийства действительного статского советника Старосельского.

— Знаю, знаю, Владимир Сергеевич, — перебил он меня. — Белевцов мне об этом уже сообщил. Ужасная история. Я, конечно, не верю, что вы это сделали.

— А вот Белевцов верит. Он мне об этом написал.

— О, не обращайте внимание, — улыбнулся мой собеседник, — Александр склонен делать поспешные выводы. Уверен, он скоро остынет и поймет, что был не прав.

Следуя какому-то внутреннему порыву, я спросил:

— Вы знаете, что скоро в Петербург приедет Елена Павловна Старосельская? Как вы к ней относитесь? Она вам нравится?

— Да, знаю, — кивнул головой Иноземцев. — Она уже приехала. Сегодня утром.

Эта новость меня удивила. Не ожидал, что фрейлина Великой княгини так быстро приедет в Петербург.

Задумавшись на некоторое время, Иноземцев добавил:

— Да, мне нравится Елена Павловна. Она красивая девушка. Вы, верно, и сами это заметили.

— А Вы давно знакомы со Старосельской и с Белевцовым?

— С Александром я познакомился почти сразу же после возвращения из-за границы. У нас, видите ли, много общего. Мы принадлежим к одному обществу, учились за границей, придерживаемся одних и тех же политических взглядов и вообще одинаково смотрим на жизнь. Он меня потом представил своей невесте и её отцу.

— Расскажите мне о Старосельском и его дочери. Ведь вы наблюдательный человек, а мне будет полезна любая информация.

— Извольте, только я не был близко с ними знаком. Это вам Белевцова следует расспросить. Старосельские — обычная состоятельная дворянская семья. Елена Павловна училась в Смольном институте благородных девиц. Жили они дружно. По большей части. Правда, иногда они ссорились между собой. Да ведь в какой семье не бывает такого? Я, например, несколько раз на день с родителями своими ссорился, когда они были живы. Сами понимаете, дети все такие.

— А из-за чего ссорились Павел Николаевич и его дочь?

— Точно не знаю, но, кажется, из-за денег. Видите ли, Александр мне рассказывал, что Елена просила у своего папеньки больше денег, чем он ей выдавал. Ей хотелось одеться лучше, шить платья во французском ателье. Да и вообще, как только её взяли ко двору принца Ольденбургского, она стала много тратить денег. Это, конечно же, не нравилось её отцу.

— То есть они ссорились как раз перед самоубийством Павла Николаевича?

— Да, получается так. Но вы не думайте, это не могло стать причиной самоубийства Павла Николаевича. Если б каждый отец, чья дочь настаивает на увеличении денежного содержания, совершал самоубийство, то никто тогда и не женился бы.

До сих пор я считал, что между Еленой и её отцом не существовало серьезных конфликтов. Теперь же получалось, что выпускнице Смольного института требовалось больше денег, а Павел Николаевич не хотел увеличивать размер её содержания. Это значит, что на самом-то деле у Елены имелась причина желать смерти своему отцу.

«Не может быть, чтобы Елена была виновной в убийстве, — подумал я. — Так можно заподозрить любого. Это просто немыслимо. Зачем же её в таком случае приглашать меня? Может быть, она была уверена, что из-за своей некомпетентности я ни вы чем не разберусь? Но зачем же ей вообще тогда всё это нужно? Нет, что-то в этом не сходится».