Опасное предприятие

Он вытащил из кармана конверт.

– Это пришло сегодня утром.

– Что это? – спросила я и открыла его. Записка была написана твердой мужской рукой, но, взглянув на подпись, я поняла, что она от Эммы Толбот. Она начиналась без всяких церемоний. «Приходите сегодня мне позировать, прошу вас. Мне отчаянно нужно закончить работу. Если нужно, приводите с собой Спидвелл».

– Какая наглость! – воскликнула я. – Ты все-таки готов снова ей позировать? Даже при подозрении, что она может оказаться убийцей?

– Ну, мне не очень нравится стоять там голым, – сдержанно сказал он, – но это дает нам доступ в дом, и, пока я буду с этой Толбот, ты сможешь сунуть свой нос туда-сюда, может, что-нибудь и разнюхаешь.

Я сглотнула. Мне трудно было описать чувство, поднявшееся во мне в этот момент. Это было похоже на благодарность, но гораздо сильнее. Я ожидала, что он захочет быть на первых ролях, стать главным в этом расследовании. А он оказался готов на такие жертвы: просто сидеть в тени, чтобы помочь мне.

– И давно пришла эта записка? – спросила я, когда мы добрались до дальнего края парка.

– Со второй утренней почтой.

– Ты собирался говорить мне о ней?

– Нет.

Я невесело усмехнулась.

– По крайней мере, честность – одно из твоих достоинств. И что же заставило тебя передумать?

Он остановился и посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание.

– Я увидел, как обращается с тобой Луиза. Если мы не закончим это дело, ты всегда будешь об этом сожалеть, и не только потому, что твоя семья так обошлась с тобой, но и потому, что нам не удалось спасти Рамсфорта. А я знаю, что может сделать с человеком такой груз. Он разрушает душу, стирает ее в порошок так, что в какой-то момент начинает казаться, что ты превратился в отбросы. Не хочу, чтобы это случилось с тобой, и не допущу этого.

По меркам Стокера это была очень длинная речь, особенно учитывая, что она затронула те стороны его жизни, которых он всегда старался избегать в разговорах со мной. Смутившись, он отвернулся и быстро пошел вниз по улице. Я медленно двинулась вслед за ним, глядя на его широкую спину. Он странный герой, подумала я, но все-таки герой.

Вскоре мы добрались до Хэвлок-хауса. Черри встретила нас и сразу же проводила в студию Эммы Толбот. Художница сидела на нетронутой мраморной глыбе и дымила как паровоз. Увидев нас, она сразу вскочила на ноги и отбросила сигарету.

– Слава богу! – воскликнула она. – Я чуть с ума не сошла!

Она ласково улыбнулась Стокеру и даже со мной поздоровалась вполне сердечно.

Отправила Стокера за ширму превращаться в Персея, а сама стала суетиться, собирая бумагу, уголь и все необходимое.

– Сегодня вы выглядите какой-то расстроенной, – сказала я ей.

Она поморщилась.

– Я просто в отчаянии. Мне обязательно нужно закончить этот набросок до отъезда.

– Вы уезжаете из Хэвлок-хауса?

– Да, – с некоторой горечью ответила она. – Миссис Рамсфорт пригласила меня отправиться с ней в Грецию. Ей нужен тот, кто сможет там заняться декором дома, покупкой предметов искусства. А здесь меня уже ничто не держит, сейчас уже ничто.

– Сейчас? А что случилось?

Немного поколебавшись, она начала быстро объяснять.

– Гилкрист! Он знал, что я хочу получить заказ на скульптуру для частной галереи в Бирмингеме. И использовал меня, чтобы быть представленным комиссии, надзирающей за этим учреждением. Я думала, он просто хочет, чтобы они узнали о нем и имели его в виду при дальнейшей работе, но не успела я и глазом моргнуть, как он убедил их изменить свои планы и спонсировать живопись, а не скульптуру.

– И этой живописью будет заниматься он, – предположила я.

– Именно. Этот дьявол увел у меня хорошую работу прямо из-под носа. Никогда ему этого не прощу. Такое случается в наших кругах, но это не значит, что я должна терпеть такое неприемлемое поведение. Не хочу оставаться даже под одной крышей с этим нахалом.

– А что говорит об этом сэр Фредерик?

Ее лицо смягчилось.

– Я не смогла ему рассказать.

– Мисс Толбот, вы меня удивляете! Это же такой двуличный поступок! Нельзя скрывать от сэра Фредерика, что один из его подопечных так ужасно себя ведет!

– Да, наверное. Но проблема в том, что я испытываю слабость к этому доброму старику. Не могу заставить себя его разочаровать. Гилкрист – его любимый протеже. Он ужасно расстроится.

Она замолчала, будучи не в силах справиться с сильными чувствами, и я против воли ощутила, что сейчас рискую испытать к ней симпатию. Для возможного убийцы она была слишком очаровательна.