Опасное соседство

— Да пожалуйста, — СаПа пожал плечами. — Одно другому не мешает… Даже технократам наскучило воевать с верой. А мы, экспансионисты, даже и не начинали. Но если есть у всего этого создатель, то мы никак не можем его обнаружить, потому что пользуемся только тем, что он создал. Не может… глина в горшке доказать, был ли гончар или нет.

Согласно решению № 87594567843958 Высшего Суда Беспристрастного Вычислительного Комплекса наличие у чего-либо сознательно заданной формы и назначения/цели — уже достаточное доказательство участия разума в создании. Таким образом, само наличие горшка будет доказывать наличие гончара, создавшего горшок. Так что вместо споров о гончаре попытайтесь понять, горшок вы или нет!

— А вот этого мы тоже сделать не можем, потому что не обладаем всей полнотой картины, — кивнул СаПа. — Так что все наши научные…. Трепыхания, да… Всё это — не более чем попытка изучить горшок, в котором мы существуем. Да к тому же… Мы достигли порога, мы сейчас в тупике — и ищем выход.

— Ну ладно… Пусть этот информационный блок порождает разум… — кивнул я, уже пожалев, что решил упомянуть про свою веру, потому что такие споры, похоже, система с СаПой могла вести бесконечно. — Пусть… К чему это всё?

— Чтобы породить столь могущественный разум, каким является Лазурная сестра, нам понадобилось создать жизнь, пользуясь подключением к этому информационному блоку Вселенной, — пояснил СаПа. — Но сами мы не могли его… читать — это один из тупиков, в которые мы попали… Это могла сделать только сама жизнь, если угодно. Мы взяли три мёртвых планеты в пустых системах, провели терраформирование — полное. Создали условия и начали наполнять простейшей жизнью.

— Подожди, вот тут неясно… Ну зародилась жизнь, ну стала планета обитаема, а как всем этим пользоваться-то?

— Это очень сложно объяснить, — СаПа нахмурился. — Внутри каждой планеты мы сделали собственную… Структуру, скажем… Которая подчиняла всю жизнь — единой воле. Эта структура она… многослойна, сложна и просто тебе не понятна. Исподволь она контролировала каждый процесс. Мы никогда не вмешивались в развитие, мы ждали… И когда жизнь зародилась, когда её силы хватило, чтобы родить хотя бы мельчайшее сознание, структура переродилась в то, что ты называешь системой… Сама планета, её…. Биосфера. Её… Всё. Всё, что есть на этой планете — и есть Лазурная сестра. И вся планета — это она. Хотя контролировать она может не всё — далеко не всё.

Да вы даже пропустили момент моего рождения! Всё или не всё! Вы-то откуда знаете?!

— Это так? — спросил я у СаПы.

— Так и есть, — тот тяжело вздохнул. — Пока мы ждали, шесть ваших столетий назад, одна из фракций решила использовать наше изобретение в своих целях. И отобрала системы с нашими сёстрами.

— Вот взяла и отобрала? — я улыбнулся и покачал головой. — Звучит глупо! У вас даже войн нет… Как можно без войны планету у кого-то отобрать? И тем более, если бы у вас были войны — вы же экспансионисты. Империя, мать её!..

— Это была сложная… интрига, — ответил СаПа. — В ход пошло всё: дипломатия, экономика, суды и наука…

Согласно решению № 13465704565-3245-4356-5455 Высшего Суда Беспристрастного Вычислительного Комплекса системы были признаны частью Союза Млечного Пути, без права обжалования решения. Все притязания Экспансионистской Фракции на звёздные системы были аннулированы.

Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что остатки Империи лоханулись — и их поимел союз нескольких фракций!

— Угу, прямо вижу грозную Империю… — кивнул я, соглашаясь с системой. — А теперь мы сидим в МИВе и страдаем.

— Мы не отправляли вас сюда, — СаПу всё это не тронуло. — Мы сделали всё, чтобы вернуть системы, но проиграли… К сожалению, по всем расчётам создать такую систему заново мы не успеем. Ты можешь смеяться над нами, но мы уже четыреста лет живём с пониманием своего конца…

— Зачем у вас отняли планеты? — спросил я.