Опасность тьмы

Но выступ оказался как раз на расстоянии вытянутой руки. Гордон выпрямился и начал нащупывать мячик. У его ног нервно крутился Бадди, гавкая и подпрыгивая.

– Ладно, успокойся уже, как этот несчастный мячик вообще туда попал? Бадди, замолчи! – Лай собаки удвоенным эхом отражался от сводов и стен пещеры, оглушая его. – Да господи, Бадди!

Он снова начал ощупывать выступ, и тут его рука на что-то наткнулась. Не на мячик. Гордон пододвинул предмет поближе к краю. Он ничего не мог рассмотреть, только опознать на ощупь. Он сомкнул пальцы на чем-то холодном и твердом, толщиной с карандаш. Какая-то палочка или ветка. Он начал перебирать пальцами и добрался до конца этого прямого и тонкого предмета, где он закруглялся и уплотнялся, образуя гладкий узелок. Гордон перестал двигать кистью и дал ей отдохнуть. Бадди прекратил лаять и начал скулить.

Он вернулся на променад, где оставил свою машину, через полчаса. Он бежал, но не так быстро, как ему хотелось бы. Собака была на поводке, но постоянно тянула его назад, попеременно то лая, то скуля.

Было уже почти темно. Пляж был пуст, но кафе и ларьки на набережной были открыты и полны народа. Запахи рыбы с жареной картошкой, пива и горячей сахарной ваты разносились из дверей с неоновыми вывесками под яркими гирляндами фонарей.

У входа в парк развлечений стоял восковой клоун с открытым ртом и хохотал громким искусственным смехом.

Гордон сел в машину, пустил собаку на пассажирское сиденье и уехал подальше от пляжа и огней набережной быстрее, чем когда-либо. Ему нужно было найти, кому все рассказать, кто будет знать, что делать, и избавит его от этого.

Пятьдесят восемь

– Пустая трата времени, – сказал констебль Джо Кармоди, с грохотом открыв дверь мужского туалета.

– Криминалисты что-нибудь найдут.

– Не смеши меня. Как всегда, будем искать черную кошку в темной комнате. Тут двух мнений быть не может.

– Ну свое ты можешь держать при себе.

– Заставь меня.

– Я сказал, заткнись. Не здесь.

Они прошлись по небольшому хозяйственному магазинчику к кабинету менеджера, который находился в задней части зала с витринами на первом этаже. Мужчина позвонил им чуть ли не в истерике, сообщив, что он нашел следы кокаина на полке в мужском туалете. Натан решил поехать туда, чтобы успокоить его, показав, что он относится к делу серьезно, хотя прекрасно знал, что кокаин в этом районе нюхают во всех туалетах всех общественных мест. Джо Кармоди вел себя с хозяином магазина откровенно цинично.

– Ты же не собираешься реально заниматься этой хренью, Нэйт? Скажи мне, что ты шутишь.

Натан зашел за стойку с одеялами и обернулся.

– Я сказал, хватит. Мы отнесемся к этому так же серьезно, как и к любому другому случаю с наркотиками – кокаин, трава, неважно… Мы ищем каждую маленькую иголочку и каждую щепотку порошка. Мы проявляем нулевую терпимость, ясно? Дети в этом городе заслуживают большего, чем покупать у всякого отребья дурь, не успев пойти в среднюю школу, так что просто делай свою работу и держи свое мнение при себе.

– Как скажешь.

– И не надо острить у этого парня в кабинете. Он и так на взводе.

– Он будет рад выпустить пар.

Они подошли к двери, когда у Натана зазвонил телефон.

– Так, подожди здесь.

– Да я разберусь с ним, не надо меня держать на поводке.

– Вот именно это с тобой делать и надо. Я сказал, жди.

Выбегая на улицу, где сигнал был получше, Натан мысленно проклинал Джо Кармоди. Даже несмотря на его донесение старшему инспектору, Кармоди откомандировали в Лаффертон еще на шесть месяцев. «Очень мило, – сказал Кармоди с мерзкой ухмылкой. – Кажется, я вписался, да?» Для Кармоди эта работа была как курорт. Натан знал, что скоро тот сам поймет, что это не так, но его собственное беспокойство росло с каждым днем, и недавно он осознал, что оно касается не конкретно Джо Кармоди. Кармоди был мелкой сошкой.

Он оказался на улице и набрал номер.

– Босс?

– Ты где, Натан?

– У Тодди…

– У тебя работы мало или что?

– Я не мог послать Кармоди сюда одного, босс, это небезопасно.

– Ой, да повзрослей уже, Натан. Плюнь на это. И возвращайся сюда. Мы едем в Йоркшир.

Пятьдесят девять

– Входи, Джейн. – Джоффри Пич обошел свой стол и взял ее руки в свои. Он вернулся из отпуска в Швеции, откуда была родом его жена, только накануне вечером. Сейчас было восемь тридцать утра, и Джейн была его первой посетительницей. – Дорогая, я не могу найти слов, чтобы сказать тебе, как мне жаль. Это совершенно ужасно. Когда умирают родители, это всегда тяжело, но такое… От полиции есть какие-нибудь новости?

– Пока нет.

– А как дела у тебя, Джейн? Я беспокоюсь.