Опасность тьмы

Шел мелкий дождь, и в воздухе висел низкий туман, хотя было тепло. Серрэйлер подумал, что, может быть, так даже и лучше, потому что прекрасный солнечный день на золотом пляже превратил бы все в еще большую пытку. А может, это вообще не имело никакого значения.

Он вез их туда ночью. Она сказала, что хочет оказаться там на рассвете, но не собирается оставаться на ночь, так что они ехали, большую часть времени молча, по темной паутине дорог в окружении огромных фур и грузовиков. Он не мог найти слов утешения, да они с Люси их и не ждали. «Я хочу, чтобы там были вы. Только вы. Никаких незнакомцев. Больше никого. Пожалуйста».

Они припарковались на сухом жестком песке в нескольких ярдах от того самого места. Начался отлив. Было около пяти утра.

Уже отсюда они увидели колыхающуюся на ветру желтую с черным полицейскую ленту. Они шли медленно и молча, Люси Ангус отстала на несколько футов, как будто держась немного отдельно, и опустила голову. Один или два раза она останавливалась, чтобы поглядеть на свернувшихся в клубок червей или морских звезд, застрявших между камнями в маленьких лужицах воды, но она ничего не говорила, так что Мэрилин Ангус просто продолжала идти вперед, смотря прямо перед собой, как будто ее дочери здесь и не было.

Ветер дул с моря и приносил с собой соленые брызги. Чайки били крыльями в небе и стаями рассаживались на скалах, издавая свои противные, резкие крики.

В паре ярдов от огороженной территории они остановились. Никого из полиции здесь сегодня не было – по ее просьбе, и криминалисты должны были появиться только через несколько часов.

– Теперь можете остаться здесь, пожалуйста?

– Мне нужно показать вам…

– Нет. У нас есть фонарики. Я справлюсь.

– Хорошо. Тогда идите к дальнему концу пещеры – и там будет выступ прямо над вашей головой. Будьте осторожны, когда полезете по лесам. Фонарик достаточно мощный.

Мэрилин Ангус задумалась. Люси молча встала вдалеке, вполоборота повернувшись к морю.

– Люси? – сказал Саймон. – Если вы не хотите идти, то останьтесь здесь, со мной.

Но, без единого слова, она отделилась от них и прошла под полицейской лентой прямо в жерло пещеры, не оборачиваясь и не останавливаясь. Через секунду Мэрилин Ангус последовала за ней, хотя у входа она остановилась, так что Саймон подумал, что она не выдержит и отступит.

Он ждал.

Чайки закричали, взмыли вверх и начали кружить в небе.

Мэрилин медленно пошла вперед, подняв фонарик вверх прямо перед собой, и зашла в пещеру.

Он прошелся по пляжу. В двух или трех милях он увидел тропинку, идущую от вершины скалы и проходящую через тот выступ, на котором он и Эдвина Слайтхолм ждали спасательный вертолет. Он посмотрел на него. Отсюда было видно, насколько отвесной была скала, и что тропинка была узкой и обваливалась по краям, а выступ едва ли был настолько широк, чтобы удержать их обоих. Саймона передернуло. Теперь он шел медленно и размышлял, хотя ему приходилось избегать мыслей о слишком многом, что действительно его волновало, – о своей матери, о Джейн, о Кэт и ее семье, переезжающих на другой конец света, о своем отце, который неизбежно старел и слабел. О детях, которые закончили свою жизнь на холодном выступе темной пещеры, выдолбленной в скале. О возможности не получить ту работу, которую он так отчаянно желал.

Он задумался, сможет ли он когда-нибудь вернуться сюда и нарисовать скалы с их причудливыми формами и тенями, нарисовать чаек, столпившихся на уступе и кружащих в небе.

Он зашагал прочь от скал в сторону моря. Несколько чаек качались на волнах, болтаясь, словно деревянные пробки. Если бы он просто гулял тут один, он бы насладился видом, несмотря на моросящий дождь и пасмурную погоду. Ощущение огромного пространства и пустоты освежило его, и он остановил нескончаемый поток мыслей в голове, прекратил беспокоиться по поводу долгих месяцев, которые ждали его впереди, и просто позволил себе насладиться свободой. Он поднял пару камней и безуспешно попытался пустить блинчики, потом подошел ближе к воде, чтобы расслышать, как волны накатывают друг на друга, закручиваются и падают, закручиваются и падают.

Он понял, что стоит здесь в полном одиночестве уже очень долго. Он не видел ни единой души. Он взглянул на часы. Они находились в пещере уже почти час. Саймон сорвался и побежал.

Мэрилин Ангус сидела на влажном песке у самого дальнего конца пещеры, подняв ладони вверх и трогая влажные скользкие камни, опустив голову на согнутые локти. Она сидела очень тихо, не плача, едва дыша. В нескольких футах от нее, отвернувшись, глядя на раскинувшийся перед ней мир, на небо, на серое море, стояла Люси – неподвижная, словно камень. Их будто заперли в каком-то жутком лабиринте, где они не могли ни встретиться, ни разойтись в разные стороны, не могли сделать ничего, кроме как оставаться на своих местах, погрузившись в собственные мысли, в свою личную, недоступную для другого скорбь.