Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

В 1946 году в Ярославле функционировали 15 различных систем водоснабжения, одна из них принадлежала самому городу, 14 – предприятиям; восемь из этих 15 систем брали воду из открытых водоемов; семь – из артезианских скважин. Примерно в 20 % жилых зданий (если считать от количества жителей, то, вероятно, доля оказалась бы выше) был водопровод; жители остальных пользовались уличными колонками. Безопасность водоснабжения была под угрозой по нескольким причинам. Первая: город сбрасывал все неочищенные сточные воды в Волгу в границах города, в месте, ниже которого по течению располагался ряд фабрик, использовавших воду для собственных нужд. Вторая: чрезвычайно неудачное расположение места забора воды для муниципального водоснабжения на берегу Волги. В большинстве советских городов была, по крайней мере, предпринята попытка брать воду выше по течению от основных мест выбросов загрязняющих веществ, но в Ярославле системы водоснабжения забирали воду ниже по течению от целого ряда крупных промышленных предприятий: химического, нефтеперерабатывающего и сажевого заводов, оборонного предприятия. Первая система городского водоснабжения была заложена в XIX веке. Не вызывает сомнений, что советская власть, решившая разместить эти предприятия выше по течению от городской системы водоснабжения, не учитывала последствия этого для общественного здоровья. Безопасность питьевой воды, таким образом, зависела исключительно от возможностей городских сооружений для очистки воды. Однако в силу преклонного возраста системы трубопроводов и неспособности маломощных очистных сооружений справиться надлежащим образом с объемом загрязнения воды, вода после очистки лишь слегка отличалась от загрязненной воды из Волги. Значительно хуже обстояли дела с 14 промышленными системами водоснабжения, только две из которых были способны пропускать воду через полный цикл очистки. Из оставшихся 12 систем 11 вовсе не имели очистных сооружений, в одной были только баки для седиментации. Шесть из этих 12 систем проводили базовую дезинфекцию посредством хлорирования; для других шести этот процесс был недоступен. Это означает, что ни в одной из систем не было этапов нейтрализации химических загрязнителей посредством коагуляции[174].

Такой же генплан, когда производственные отходы предприятий, расположенных выше по течению реки, ухудшали качество воды для пользователей ниже ее течения, был реализован в миниатюре многими городскими заводами. Текстильная фабрика «Красный Перевал», например, брала воду для своих нужд ниже по течению от места, где происходили фекальные сбросы целого ряда многоквартирных домов, больницы и верфи. На фабрике была «примитивная» установка для хлорирования, которая пыталась справиться со всем этим объемом, но 90 % труб в ней не подлежали ремонту, им требовалась срочная замена. Текстильная фабрика «Красный Перекоп» брала воду не из Волги, а из Которосли, по которой сплавляли лес вниз по реке и русло которой было завалено бревнами. Хотя фабрике удавалось сбрасывать собственные отходы и отходы рабочих поселков ниже по течению от заборного пункта ее системы водоснабжения, эти отходы, в свою очередь, загрязняли системы водоснабжения крупного поселка железнодорожных рабочих, главного вокзала города и одной из поликлиник[175].

Как и в Горьком, ситуация в Ярославле со временем ухудшалась. В отчете СЭС за 1951 год написано, что территория вдоль Волги, куда из городского канализационного коллектора выбрасывались отходы, была покрыта толстым слоем осевших отходов, булькающим от скопившихся газов. Также в список тех, кто загрязняет Волгу из города, были добавлены три предприятия: завод по производству асбеста, шинный завод и завод резинотехнических изделий. Тогда как в 1948 году в 100 % всех проб воды, взятых из Волги, отсутствовал запах химических веществ, то теперь почти 75 % не прошли тест, в большинстве из них находили следы нефтепродуктов. Одна четверть проб не прошла тест на цвет, хотя за прошедшие годы в этом отношении произошли значительные улучшения[176]. Что самое важное, городские очистные сооружения не могли выполнять требования, которые теперь предъявлялись к системе водоснабжения. Это противоречие разрешили путем сокращения времени, которое закладывалось на седиментацию и фильтрацию. Бо́льшая часть воды проходила процесс коагуляции, но все же за период менее чем полгода. Самые плохие показатели качества воды зафиксировались весной и осенью во время наводнений и летом, когда ненадлежащий уровень хлорирования создавал реальную угрозу здоровью.

Системы водоснабжения, которыми управляли предприятия, находились еще в более плохом состоянии: перебои с водой привели к тому, что, по крайней мере, две системы стали подавать нехлорированную воду для бытового использования, которую по качеству можно было отнести только к годной для промышленного использования. Бактериальное заражение достигло такого уровня, что СЭС пришлось вмешаться и организовать экстренные установки для хлорирования[177].