Опасности и правда

Рука, лежавшая у меня на спине, поползла вверх; его пальцы нащупали застежку бюстгальтера. Простым умелым движением он расстегнул ее, затем на секунду отстранился, чтобы помочь мне избавиться от лифчика. Затем, отшвырнув бюстгальтер, словно тот ему сильно мешал, снова стал меня целовать. В тот же миг я почувствовала, как его ладонь сжала мою грудь, и я прикусила губу, чтобы не испустить блаженного стона, который выдал бы, какие чувства вызывает у меня его близость.

С этой минуты я совершенно потеряла голову. Если бы меня спросили, сколько будет два плюс два, я бы ответила: «Я хочу, чтобы Адрик прикасался ко мне везде, где только можно». Влага его поцелуев, жар его кожи, сдержанность и доверие, сквозившие в каждом его движении, – все это приводило меня в состояние невесомости и восторга. Я не хотела, чтобы он останавливался, и он это понял. Неожиданно он повернулся, застав меня врасплох, и повалил на кровать, чтобы получить контроль над ситуацией.

Он оперся локтем на матрас и посмотрел на меня, такой мужественный и привлекательный, с лукавым блеском в глазах. Зрачки его были расширены, мускулы напряжены, а губы полуоткрыты для поцелуев. Он провел ладонью по моему животу, по талии, обрисовал линию пупка кончиками пальцев, затем остановился на застежке джинсов и в одну секунду расстегнул молнию, частично обнажив простые белые трусики. Он погладил их край большим и указательным пальцами. Потом решил немножко их приспустить, чтобы исследовать пальцами мое тело, но тут я поспешно и резко перехватила его руку.

Он смущенно посмотрел на меня. С минуту я колебалась: произошло нечто такое, чего со мной не случалось никогда в жизни: мне было стыдно. Было бы на что там смотреть… У меня нет ни совершенных линий тела, ни пышного бюста, кожа не безупречно гладкая, а яркий свет выставлял все это напоказ. А он был красив и привлекателен. У него не имелось ни единого изъяна, ни малейшего несовершенства. Что он обо мне подумает? А вдруг ему что-то не понравится и у него не встанет?

На моем лице невольно отразилось огорчение. Казалось, он понял мои сомнения и, к моему удивлению, оперся локтем о матрас, расслабившись. Это дало ему возможность приблизиться к моему лицу, словно Адрик собирался мне что-то сказать, но оказалось, что он меньше всего хотел разговаривать. Он вдруг начал ласкать костяшками пальцев мой затвердевший сосок. Волна жара внезапно растеклась от груди до самых интимных мест. Это был необычайно интимный, доверительный и невероятно волнующий жест.

– Я говорил, что ты мне нравишься? – сказал он. Голос был более хриплым, чем обычно, более низким и таким чувственным, что мне захотелось, чтобы Адрик прошептал мне это на ухо. – И этим все сказано, – продолжал он. – Или ты мне не веришь? Хочешь, я это докажу, чтобы у тебя не осталось сомнений?

Я сглотнула и кивнула. Я даже не смогла закрыть рот: губы у меня снова пересохли от этих слов. Я недоумевала, как он собирается мне это доказывать, пока он не взял мою руку и медленно не потянул ее в пространство, разделявшее наши тела. Мой мозг, ошалевший от волнения, даже не понял, что намерен сделать Адрик, пока он не засунул мою руку в свои пижамные брюки. Я лишь подумала: «Хочу это потрогать…», ни минуты не сомневаясь. Мои пальцы слегка отодвинули его боксеры, скользнули под них и коснулись заветной части тела.

Его член уже стоял, он был твердый и горячий. Я ни на миг не отводила взгляда от ошеломленного лица Адрика, наблюдая, как сжимаются его челюсти всякий раз, когда я касаюсь рукой его члена. Я чувствовала себя… Он был не столь чудовищно огромным, как описывают в любовных романах, конечно, я вполне могла бы сказать, что он был просто громадным, но не хочу грешить против истины. Он и так выглядел впечатляюще, как я себе и представляла.

– Видишь? – добавил он чуть резко и в то же время ласково. – А ты ведь даже еще не до конца раздета. Только представь, каким он станет, когда ты разденешься.

Вся моя уверенность вернулась, и на моем лице нарисовалась манящая улыбка, пока Адрик покусывал мне нижнюю губу.

– Я хочу видеть, как это будет, – еле выдохнула я.

– А я хочу знать, что ты чувствуешь то же, – добавил он, и, стоило мне подумать, что это означает, как меня охватило безумное желание.

Адрик отвел мою руку от своего члена и снова попытался сделать то, что хотел минуту назад, а я ему не позволила: просунул руку под белую ткань моих трусиков, и его пальцы скользнули к заветной точке, болезненно пульсировавшей. От легкого нажатия его пальцев на эту точку я закрыла глаза и протяжно застонала. Когда Адрик зарылся лицом мне в шею и поцеловал, я невольно откинула голову назад, испытав еще большее наслаждение. Его пальцы его стали настойчивее, и два из них скользнули в мою влажную расщелину. Я издала новый стон наслаждения. Его губы блуждали по моей шее, пока не остановились возле уха.

– Я даже до конца не разделся, Джуд, прямо не знаю, что и думать, – произнес он игривым тоном, заставившим меня улыбнуться, несмотря на закрытые глаза. – Я думал, ты меня ненавидишь.