Опасные иллюзии

— Далеко убежал, Эванс?! — Ненавистный голос Милы ворвался в сознание сквозь оглушительный грохот сливающихся в смертельную трескотню выстрелов. Она уперлась ногой ему в плечо и перевернула на спину. — Прадед называл тебя «трусливый ублюдок», но как по мне, ты просто ничтожная мразь. Все! Вы! Такие! Недолюди! Возомнившие! Себя! Богами!

Каждое слово сопровождалось ударом. Боль и резкие, рваные толчки — под ребра, в бок, в живот, в лицо. Сквозь пелену Риган видел, как ее оттащил Морис. Он что-то кричал про время. Лицо Милы, выхваченное из расплывающейся перед глазами картины, казалось белым пятном.

Бросив на Ригана еще один исполненный ненависти взгляд, она сплюнула и бросилась по коридору к платформам. Он перекатился на бок, чтобы видеть вход: стальные нити тросов протянулись ко дну, внизу наемники закрепляли взрывчатку. Полицейским удалось прорваться, и сейчас они растекались по этажам и переходам. Вспышки и выстрелы, грохот и эхо перестрелки отражались от стен. Один из наемников во время рукопашной сорвался с верхнего уровня и тряпичной куклой рухнул вниз, на лестнице этажом ниже распластался прошитый автоматной очередью полицейский. Громыхнул взрыв, раскатом пронесся над головой, отразился от стен. Из-под монолита полетела каменная крошка.

Риган поднялся. Тело плавилось, словно в огне. Он видел, как вздуваются вены и сосуды, расчерчивая черным узором стремительно светлеющую кожу. Полубезумный восторг отозвался ощущением силы, неподвластной человеку. Боль отступала, легкие больше не сжимались при попытке сделать вдох. Внутренний зверь оскалился и рычал — ему нравилось соседство с иномирной заразой.

Риган взглянул на обзорную площадку — с нее можно было попасть в глубь Города, где собрана большая часть библиотеки Древности, — и бросился туда. В теле словно не осталось ни единой целой кости, он двигался, как ртуть, плавно и быстро. Коридоры, переходы и лестницы — выше и выше, чтобы добраться до нужного уровня, фонари и вспышки выстрелов, разлитый между зеркалами свет. Давно он не чувствовал себя настолько сильным и неуязвимым: зрение, слух, обоняние обострились до предела, как у измененного, только резче. Он видел, как Мила и Морис метнулись под сводчатые арки, а следом за ними устремились полицейские. Поблизости ухнул второй взрыв, а следом — третий, рядом с ногами автоматная очередь взметнула столбики пыли, но Риган резво ушел в сторону и кинулся вперед. Выскочивший на него наемник больше ничего не успел — его шея хрустнула, как сухая ветка, бесчувственное тело Эванс швырнул вниз.

Звуки и запахи сводили с ума. Восприятие мира перестраивалось под того, кто понемногу осваивался в его теле, поэтому Милу он не увидел, а скорее почувствовал — в глубине первого ряда анфилад на площадке. Риган перепрыгнул через тела полицейских, Морис вскинул пистолет, но опоздал: прямой удар в грудь ему нанес не человек, а зверь. Легран отлетел в сторону, с силой врезался в стену и затих. Громкий звук выстрела, еще один. Риган дернулся, рубашка пропитывалась кровью, но он не чувствовал боли, словно внутри сорвало предохранитель.

Искаженное яростью лицо Милы мелькнуло перед глазами, когда он выбил оружие из ее рук и с небывалой легкостью швырнул женщину на площадку. Она тут же вскочила, доставая пульт дистанционного управления, и тогда Риган прыгнул. Основной удар пришелся на него: взрывная волна ударила в спину и бросила его на Милу, их потащило по полу, из арки вырвался огненный смерч. Падение было недолгим — под площадкой располагались платформы, а правнучке Дюпона снова повезло: она рухнула прямо на Ригана. Под звенящую в ушах тишину он наблюдал, как обвалилась анфилада, которая погребла Мориса, как медленно поднималась оглушенная Мила. И неожиданно увидел ее.

Этажом выше Агнесса бежала к площадке, на которой плясали крохотные язычки пламени. Она что-то кричала, но воцарившееся безмолвие поглощало слова без остатка.

Риган перекатился на бок и вскочил, а Мила выхватила нож и бросилась на него. Спасла скорость: лезвие располосовало грудь и вскользь прошлось по ребрам. Риган с силой вывернул ее запястье, ногой отшвырнул оружие, а спустя мгновение держал правнучку Дюпона за горло и смотрел ей в глаза.

Тишина рассеялась, звуки вернулись. Сквозь почти прозрачную кожу на запястье ярче проступили почерневшие вены. Человек устал сопротивляться, и теперь Истинный Зверь видел перед собой хищную женщину. Если бы у нее была возможность, она бы вцепилась зубами ему в горло. Он чувствовал ее злобу и бессильную ярость, а еще запах крови — своей и чужой.

— Ненавижу… — Хриплое шипение прорвалось сквозь шум в ушах, она не отводила горящих глаз. — Ирландский ублю…

Он надавил сильнее, и хрупкая шея поддалась напору. Ее голова запрокинулась под неестественным углом, тело выгнулось и обмякло. Тогда он разжал руку и повернулся. Светловолосая девушка смотрела на него с нескрываемым ужасом. Почему-то ему казалось, что он должен ее защищать.

— Риган!