Опасные клятвы

— Тебе нужно уйти, Адрик, — говорю я ему с таким авторитетом, на какой только способна. Я старалась не вести себя как его работодатель, когда мы были дома, но сейчас он подвергает опасности нас обоих. Я старательно избегаю темы о том, забыла ли я о нем или хочу его.

Это бессмысленный разговор, который только все усложнит.

— Я только что пришел. — Его пальцы проводят от моей нижней губы к челюсти.

— Если Тео найдет тебя…

— Не найдет. — Он говорит это с такой уверенностью, что становится ясно: он знает что-то, чего не знаю я. — Он вышел в ближайший магазин за едой. Я слышал, как он звонил своему водителю. — Адрик произносит последнее слово с отвращением, словно забыв, что я человек, у которого тоже всегда был водитель и для которого это нормальное явление. — Он вернется нескоро.

— Ты не можешь ставить меня в такое положение. — Я пытаюсь высвободиться из его рук, но он держит меня крепко. Почти слишком крепко. — Николай отправил со мной охрану, чтобы обеспечить мою безопасность. А не для того, чтобы подвергать меня еще большей опасности, именно это ты и делаешь. Кто-то еще мог видеть. Кто-то мог видеть, как ты сюда поднимался…

— Они не видели. — Его рука зарывается в мои волосы, и я вдруг разрываюсь между воспоминаниями о нем и о том, сколько раз он вот так же притягивал мои губы к своим, и о руке Тео в моих волосах, когда я стояла на коленях и вытирала нашу смешанную сперму с его члена. То, что, как я думала, приведет меня в ужас, вместо этого заставляет меня снова и снова жаждать его.

Адрик начал отводить меня назад, и я поняла, что он ведет меня к кровати.

— Адрик…

— Я скучаю по тебе. — Его руки опускаются к моей талии, скользят вверх к груди, и я пытаюсь оттолкнуть его, но это все равно что пихать кирпичную стену. — То, что я увидел в самолете… — Он наклоняется, его губы касаются моей шеи. — Я знаю, что ты должна устраивать шоу, — пробормотал он, поцелуй скользнул по мочке моего уха. — Я знаю, что ты должна заставить его поверить в то, что ты хочешь его. Но разве тебе обязательно было кончать, Марика?

В его голосе снова звучит обвинение, и я чувствую себя виноватой перед обоими мужчинами. Меня поставили в невозможное положение, которое, как мне казалось, я понимала, и которое, как я слишком поздно понимаю, не имело полного представления.

Адрик прижимает меня к самому краю матраса, мои бедра упираются в него, и я чувствую в груди толчок, наполовину страх, наполовину желание. Я цепляюсь за страх, потому что это единственное, что удерживает меня от совершения ужасной ошибки, которая только еще больше все усложнит.

— Я ничего не могла поделать, — шепчу я. — Я не хотела.

Это ложь. Еще одна ложь, на которую накладывается множество других, но эта ложь почему-то кажется еще хуже. Сколько еще мне придется сказать, чтобы пройти через это? Адрику, Тео, может быть, даже брату, со временем. Себе. Я чувствую, как она множатся, превращаясь в запутанный клубок, который в конце концов запутает меня в себе, возможно, к моей собственной гибели.

— Докажи это. — Голос Адрика прорывается сквозь мои стремительно нарастающие мысли, и я поднимаю на него растерянный взгляд.

— Что ты имеешь в виду? — Шепчу я, боясь, что слишком хорошо знаю, что он имеет в виду.

Его рука опускается к внутренней стороне моего бедра и скользит вверх, под край шелковых шорт. Под ними нет трусиков. Его пальцы скользят по прокладке, где шелк влажный, и он сдерживает стон.

— Ты для меня мокрая, — пробормотал он, и я не стала его поправлять. Я не говорю ему, что влажность шелка — от спермы Тео, которая все еще находится внутри меня, все три раза, когда он наполнял меня ею после возвращения из особняка, что, если Адрик поцелует меня достаточно сильно, он сможет все еще почувствовать вкус Тео у меня во рту.

Но в любом случае это было бы не совсем так, потому что Адрик меня заводит. Его руки, его близость, даже требования, которые, как я знаю, он собирается предъявить, потому что я знаю его достаточно хорошо, по крайней мере, чтобы предвидеть, что он собирается сказать. Я чувствую это напряжение между ног, нарастающую боль, и знаю, что если бы не было последствий, я бы не смогла сказать ему нет.

Какая-то часть меня хочет их обоих. Нежного, утонченного, щедрого ирландца, за которого я вышла замуж, и грубого, высокомерного телохранителя, который спас мне жизнь. Но я не могу. И тот, с кем я связана во всех отношениях, которые имеют значение в этом мире, тот, кому я должна быть верна, пока что перевешивает.

— Адрик, пожалуйста, уходи. — Я безрезультатно толкаю его в грудь. — Тео вернется.

— Я могу определить, сколько времени пройдет, прежде чем он вернется. — Его пальцы поднимают мой подбородок, так что я смотрю прямо в эти великолепные голубые глаза. — Переспи со мной, Марика.

— Что? Здесь? — Я оглядываюсь на огромную кровать, мой живот завязывается в узел. — Адрик, нет…