Опасные манипуляции 2

— А теперь подумай сам. Мне, чтобы стать полновластной хозяйкой наследства твоего отца, достаточно уехать из Города, и вернуться через пять месяцев. Если я уеду, меня никто и никогда не найдет. Через пять месяцев смысла убивать меня не будет, у меня куча родственников, которые унаследуют за мной в случае, если со мной что-то случится. А ты людям, которые убили твоего отца, нужен живым лишь до момента принятия тобой наследства, дальше ты исчезнешь, а у квартир будут новые хозяева. В принципе, можно решить вопрос сейчас. Мы остановимся, ты выйдешь, а мы поедем дальше. Твои друзья тебя подберут, до конца срока опять, куда-нибудь запихнут, чтобы не мешался под ногами. Пять месяцев пролетят быстро. Ну, а дальше ты поймешь, правду я тебе говорила или нет. Ну что, останавливаемся, или едем дальше?

— Зачем ты это делаешь? — Иван, по прежнему, не поднимал голову.

— Что — это?

— Зачем ты вытащила меня из больницы? Куда мы едем? Что дальше будет со мной?

— Я вытащила тебя из больницы, потому, что это была последняя просьба моего друга. А везу я тебя в надежное место, если ты сам не захочешь, тебя там никто не найдет. Поэтому, решай сам — ты разрешаешь себя спасти, или ты сам по себе, а я сама по себе.

Иван помолчал, затем поднял голову:

— Если сможешь меня вытащить, то…

В это время Николай, совершенно спокойным голосом, сказал:

— Ну вот, нам и конец.

Я повернулась к ветровому стеклу. Еле заметный под снегом проселок привел нас к трассе, которая шла по верху трехметровой заснеженной насыпи. Выезд на дорогу был заботливо перекрыт металлическим шлагбаумом с аккуратно выкрашенным красной краской амбарным замком.

«УАЗ» встал. В трех метрах, впереди и выше, было спасение, была цивилизация, люди, равнодушно проносившиеся над нами в редких машинах. Я обернулась к менту:

— Что сидим, бежим на дорогу!

— А смысл? Через три минуты подъедут бандиты, выйдут на дорогу вслед за тобой и тупо сбросят вниз, где будут делать, что хотят. Ты за это время поймать попутку не успеешь, движение очень редкое.

— У тебя же пистолет есть!

— Спорим, у них тоже, и количество стволов больше. Я то, может, и выживу, а вот вас точно подстрелят, а я — против.

— И что, будем прости сидеть?

— Решайте, позволите ли мне вас спасти или будете сдаваться?

— Давай спасай, не беси меня, я и так боюсь!

— Тогда, оба, плотнее прижались, как можно ближе к левому борту! Ты, любимая, садись ко мне, только голову пригни…

Я успела только взвизгнуть, когда Николай затащил меня на свое сидение, почти воткнув в узкий промежуток между его животом и узким колесом руля, плотно прижал к себе и задергал какими-то рычагами, под моей попой. «УАЗ» заревел и медленно пополз вверх и вбок. Я отвернулась от окна и встретилась с круглыми глазами Ивана, который, как будто, распластался на левой задней двери. Мне показалось, что машина ложиться на бок, уже оторвавшись левыми колесами от коварного подъема, и лишь миг отделяет нас от безумных кувырков вниз.

Я вжималась в Николая, боясь посмотреть в правую дверь, чтобы мой мимолетный взгляд не нарушил неустойчивый баланс старого «бобика», который, несмотря ни на что, упрямо полз вверх по склону, с каждой секундой приближая нас к спасению. Вдруг, передние колеса вздыбились в воздухе, я успела вскрикнуть от неожиданности, прежде чем машина, с громким хлопком, утвердилась на обледенелом асфальте. Николай проехал вперед метров сорок, потом, с безумной улыбкой, посмотрел на меня, заглушил двигатель, и, спихнув меня обратно на правое сидение, выскочил из машины, прежде, чем я успела его о чем либо спросить.

Я прижалась головой к ветровому стеклу, и из этого положения смогла разглядеть в боковом зеркале кусок дороги, по которой, низко пригнувшись, бежал мой спутник.

Добежав до автомобильного следа, тянущегося из глубокого кювета, Николай присел, а затем гусиным шагом прошел еще метра три и замер, сидя на корточках. Дальше события понеслись галопом. Тишину пустого шоссе разогнал рев мощного двигателя, на колее, пробитой в пушистом снегу на обочине, возник огромный черный капот мощного внедорожника, его левое колесо бешено крутилось, зависнув в воздухе. Казалось, что агрессивный, черный хищник, через мгновение, зацепиться рубчатыми покрышками за надежную твердь асфальта, рывком выдернет себя на шоссе, неся нам ужасный конец. Но торжествующий рев импортного движка внезапно сменился тоскливым завыванием, и, замерев на мгновение в неустойчивом положении, бандитская машина скользнула вниз, бессильно полируя снежный покров всеми четырьмя колесами. Я, не дыша смотрела на маленькую фигурку, в своей нелепой позе почти слившейся с темной грязью дорожного покрытия, и не понимала, что Николай делает. Обезумел от пережитого? Решил о чем-то договориться с преследователями?