Опасные манипуляции 2

— Коля. Я не могу сказать, что я тебя люблю, мы знакомы слишком мало. Ты мне нравишься. Ты мне дорог. Но, ты играешь очень опасно, играешь не оглядываясь ни назад, ни по сторонам. Ты приходишь ночью, а я до твоего появления не могу уснуть, потому что боюсь, что с тобой что-нибудь случится. Сегодня, я поняла, что я боюсь не напрасно. Извини, но бояться всю жизнь за близкого человека я не хочу. Поэтому, мы расстаемся. Я тебе очень благодарна, за то, что ты сделал, но на этом все. Дальше я сама. Пожалуйста, отвези меня за вещами, а потом, не сочти за труд, завези к матери.

Потом были быстрые сборы немногочисленных вещей. Колины уловки типа «Последний поцелуй», «Уже поздно, завтра поедешь» были решительно отвергнуты. И вот он опять один, варит кофе на электроплите, но любимая женщина не придет, шаркая тапками на маленькую кухню, не будет хлопать сонными глазками, как маленький совенок, не будет дурашливо бубнить:

— Хочу кофе! Кофе хочу! — и постукивать по клеенке стола маленькой чайной ложкой.

На выходе из здания общежития, Николая остановила Татьяна, комендант здания, и с плохо скрываемой злорадной улыбкой протянула какую-то бумагу.

— Что это? — Николаю было лениво пробираться через нагромождения казенно-канцелярских фраз, заполнивших бланк официального письма.

— Письмо о выселении! — сладенько промурлыкала комендант.

— Каком выселении? — чистая, хрустальная печаль, окутавшая Николая со вчерашнего вечера, с громким хлопком осыпалась. Если встреча с Людмилой была главной по значимости удачей в его жизни, то следующей по значению, как Николай справедливо считал, было проживание в отдельной квартире недалеко от станции метро, за совсем смешные деньги.

— Районная администрация, Николай, предупреждает вас за пятнадцать дней о предстоящем выселении из общежития. Вы же не в нашем райотделе работаете? А на ваше место заселят местного милиционера. Распишитесь, пожалуйста, на втором экземпляре, и число поставьте.

Занесенный за ночь снегом «УАЗ» долго не хотел греться, поэтому Николай прочитал полученную бумагу. Да, все верно, вредная комендант правильно изложила основное содержание новой беды, которая, как известно, одна не приходит.

После утреннего развода Николай подошел к начальнику розыска, но тот только развел руками.:

— Я тебе чем помогу? Подойди к начальнику РОВД, но я думаю, что кроме койки-места в общаге монтажного техникума он тебе ничего не предложит.

Начальник РОВД человек был новый, слова произносил правильные, но казался, каким-то мутным, идти к нему не хотелось, но иного выхода не было.

Подполковник милиции был вполне приветлив, внимательно прочитал письмо:

— А ты как в этом общежитии оказался, оно же не в нашем районе?

— Оно сдавалось только, были комнаты пустые. Строили, как жилой дом, но в последний момент переиграли на общагу, а желающих на общежитие в нужном количестве не нашлось. Я у начальника подписал письмо, мне районная администрация по просьбе местного начальника милиции разрешили заселится временно.

— А ты где прописан?

— У родителей, товарищ полковник. Но там площадь большая, а комнат мало, у брата уже семья, остается только в комнату младшей сестры заселяться. А по нормативу жилой площади меня даже нуждающимся признать не могут, там по девять метров на человека получается.

— Ну да, проблема. Ладно, пиши рапорт, я за неделю твой вопрос решу через городское управление.

— Спасибо, товарищ полковник. Разрешите идти?

Ну вот, вроде бы вопрос решен, остается разобраться со вчерашними охотниками.

Разогнав оперов по адресам, Жемчужный погрузился в нелегкую процедуру установления телефонной связи с отделом ГАИ в отдаленном райцентре. В конце концов, связь была установлена, рапорт сержантов, был найден и зачитан местным начальником ГАИ, а данные пассажиров бежевой иномарки внесены в поисковую систему новомодного «Пентиума»-286. Минут через пятнадцать монструозный принтер, красящую ленту для которого искали всем отделом, застрекотал и стал выплевывать серую бумажную ленту. Ну, кто бы сомневался.

Мирные пассажиры оказались активными бойцами поселкового спортивного клуба, чья несокрушимая фаланга недавно подмяла несколько районов Города, а сейчас билась с более многочисленной, но менее организованной «братвой» из района имени Первого Революционера. До вечера изучая информацию из милицейских картотек и сделав несколько звонков знакомому в РУБОП, капитан Жемчужный пришел к неутешительному выводу, что его ход должен быть очень нетривиальным, иначе шансов пожить у коварно бросившей его женщины остается очень немного.

Решив подышать воздухом перед трудным разговором с руководством, Николай вышел на крыльцо отдела милиции. День склонился к вечеру. Возле дежурной части дружно ржали, как молодые жеребцы, заступающие на службу ППСники, у крыльца «троила» двигателем дежурка городского управления, из заднего окошка которой грустно смотрела на мир немецкая овчарка. Толчок в спину вернул, впавшего в задумчивость, Николая в суровую действительность.