Опасные пути

В глубокой задумчивости сидел Ренэ в кресле покойного Сэн-Круа; из этого состояния его вывел легкий толчок писца, приглашавшего его подписать протокол. Он пошел вслед за членами комиссии, расходившимися из лаборатории. Симон взял с собой для исследования флаконы с прозрачной жидкостью; доктор — препараты кишок. Предполагалось произвести опыты над животными, так как аптекарь считал бесцветную жидкость сильным ядом. Двое полицейских несли шкатулку.

А Дегрэ тем временем спешил на другой берег Сены, к дому д‘Обрэ.

IV Беглянка и преследователь

Достигнув дома д‘Обрэ, сержант заметил необыкновенную суету перед широко раскрытыми воротами. Это показалось ему странным, и он немедленно пришел к заключению, что в доме произошло что-то необыкновенное. Быстро решившись, он подозвал одного из прохожих и спросил самым небрежным тоном:

— Что там случилось?

— А Вы еще не знаете? — с злорадной улыбкой ответил спрошенный: — маркиза Бренвилье сбежала.

— О! — воскликнул сержант. — Куда же?

— Ну, этого в доме никто не знает.

Предчувствие не обмануло Дегрэ, и он сердито прошептал:

— Я опоздал, мне следовало поторопиться.

Он прошел за решетку дома и сел у подъезда.

— Что Вы за человек, друг мой? — спросил его швейцар, только что кончивший обгладывать ножку каплуна.

— Кто? Я? — сказал Дегрэ, поднимаясь с места. — Я — очень богатый человек.

Швейцар окинул смельчака строгим взглядом, сочтя его за сумасшедшего, так как ответ звучал чересчур странно, и сказал после некоторого молчания:

— Ну, если Вы богаты, то плохо выбрали место на каменной скамейке возле нашего дома… У богатых есть другие места для отдыха.

— Друг мой, — продолжал Дегрэ, — я разбогател бы еще больше, если бы знал одну вещь.

— Какую?

— А Вы скажете ее мне?

— Если сам знаю.

— Скажите мне, здесь ли маркиза де Бренвилье, а если ее нет здесь, то куда она уехала?

— Ага, теперь я понимаю: пришли получить должок? Не тревожьтесь: если маркиза вернется, все будет уплачено.

— Да, “если”! Вы угадали; я очень заинтересован в этом деле; говорят, дама-то улизнула.

Дегрэ вынул из кармана камзола полдублона, монету, в то время бывшую в Париже в большом употреблении, и спросил:

— Не можете ли Вы сказать мне, что же именно говорят об этом?

Монета исчезла в руке привратника и он произнес:

— Мне, право, совестно… мне известно так мало!

— Вы знаете достаточно. Маркиза уехала?

— Уехала.

— Когда?

— Мы не видели ее уже более двух суток.

Сержант топнул ногой и снова опустил руку в карман.

— Куда уехала маркиза?

— Привратник молчал.

Новый дублон заблестел в руках Дегрэ.

— Куда она уехала?

— Я… я думаю… что она собиралась в Пикпюс.

— Так она туда и поехала? Конечно она поехала в своем экипаже, и слугам все должно быть известно?

В руке швейцара очутился второй дублон.

— Гм! — сказал верный страж. — Вот это-то и ставит нас в тупик. Она не приказала подавать карету, а… ну, Вы, кажется, благородный человек и стоите того, чтобы Вам помочь! Так знайте же, что маркиза в Пикпюс вовсе не поехала, потому что час тому назад оттуда приехал за доктором Банно камердинер маркиза Клод, который ничего не знал о прибытии маркизы в Пикпюс.

Дегрэ быстро поднялся с места и еще раз спросил:

— Так Вы не можете указать мне, куда уехала маркиза?

— Нет! Могу только прибавить, что по городу ходят странные слухи. Говорят о внезапной кончине одного известного лица… об арестах…

— Ну, и Господь с ними! — отрезал сержант и поспешно удалился.

Толпа перед домом д‘Обрэ все возрастала. В отдельных группах толковали о последних новостях дня: о смерти Сэн-Круа, об аресте Лашоссе, о бегстве маркизы. По всему Парижу уже распространилось известие о разоблачении тайны улицы Бернардинов. Стараясь не обращать на себя внимания, Дегрэ вмешался в толпу, внимательно прислушивался ко всему, и его надежды вскоре оправдались: он услышал слова, показавшиеся опытному полицейскому слаще пения херувимов. Какой-то дюжий парень с важным видом рассказывал стоявшим около него слушателям:

— Они-то расспрашивают, ищут да ломают себе голову, куда делась маркиза; думают, что она в Пикпюсе, а я отвез ее в Офмон. И что же в этом особенного? Все Вы — просто болтуны и злоязычники! Разве благородная дама не может поехать, куда захочет?

— Даже к самому черту! — сказал один из слушателей при громком хохоте окружающих.

— Хоть бы и к нему! — не смущаясь продолжал рассказчик, — только она-то вовсе не туда отправилась! Готов поклясться, что она преспокойно сидит себе в Офмоне. Я вернулся оттуда вчера вечером и могу уверить Вас, что маркиза — прекрасная дама: недаром она дала мне двадцать франков на чай.

В эту минуту он почувствовал, что кто-то взял его за руку, и обернувшись очутился лицом к лицу с каким-то высоким человеком.

— На пару слов, друг мой! — сказал незнакомец, увлекая его в сторону. — Это Вы отвозили маркизу?

— Да, я.

— И получили на чай два золотых?

— Так точно!

— Хотите заработать третий?

— С большим удовольствием… Я очень люблю деньги.

— Вы получите золотой, если скажете мне, как Вас зовут.

— Меня зовут Мишель Сабл, а служу я кучером у господина Бонье, что живет на улице Драппери.