Опасные соседи

— Вот, — сказал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Фина. — Ты и я. Теперь мы с тобой один человек, одно целое.

— Неужели? — сказал Фин, удивленно глядя на меня.

— Да, смотри. — Я указал на наши руки. — Мы одно и то же.

Фин кивнул, и мы какое-то время сидели, я не знаю, как долго, это могло быть пять минут, это мог быть час, но наши пальцы были сплетены, и мы смотрели в небо, погруженные в наши собственные странные, вызванные химией, грезы.

— У нас неплохой улет, верно? — сказал я в конце концов.

— Нет, — возразил Фин. — У нас хороший улет.

— Отличный улет, — заявил я.

— Да, — согласился он. — Отличный улет.

— Мы должны жить здесь, наверху, — сказал я. — Притащим сюда кровати и будем здесь жить.

— Это точно! Мы должны это сделать. Прямо сейчас!

Мы оба вскочили и спрыгнули через люк в лаз над чердаком. Я видел, как стены лаза пульсируют, как внутренности тела. Мне казалось, что мы в его горле, а может быть, в пищеводе. Мы чуть не вывалились через люк в коридор, но как будто оказались не в том месте, как в сериале «Доктор Кто», когда он открывает дверь в ТАРДИС и не знает, где находится.

— Где мы? — спросил я.

— Мы упали, — ответил Фин. — В потусторонний мир.

— Я хочу вернуться наверх.

— Давай возьмем подушки, — предложил Фин. — Быстро.

Он потянул меня за руку в свою спальню, и мы схватили подушки, и уже собрались заползти обратно в лаз, как перед нами возник Дэвид.

Он был мокрым после душа. Ниже пояса он обмотался полотенцем, а его грудь оставалась голой. Я уставился на его соски. Они были темными и сморщенными.

— Что вы тут делаете? — спросил он, подозрительно глядя то на Фина, то на меня. Его голос был похож на раскат грома. Он был высокий и абсолютно твердый, как статуя. В его присутствии моя кровь тотчас похолодела.

— Мы забираем подушки, — сказал Фин. — Наверх.

— Наверх?

— Наверх, — повторил Фин. — А это низ.

— Низ?

— Низ, — подтвердил Фин.

— Что, черт возьми, с вами такое? — спросил Дэвид. — Живо посмотрите на меня. — Он крепко взял Фина за подбородок и заглянул ему в глаза. — Вы принимали наркотики? — спросил он, поворачиваясь ко мне. — Господи, да вы оба обдолбанные. Что, черт побери, вы принимали? Что это было? Гашиш? Кислота? Что?

Вскоре нам было велено спуститься вниз. Были вызваны мои родители и мать Фина, а Дэвид все еще был завернут в полотенце, и я по-прежнему таращился на его сморщенные соски и чувствовал, как завтрак в моем животе просится наружу. Мы были в гостиной, в окружении глазевших на нас со стен написанных маслом портретов и чучел мертвых животных, прибитых к стене, и четверо взрослых осыпали нас бесконечными вопросами.

Как? Что? Откуда? Как вы заплатили за это? Они знали, сколько вам лет? Вы могли умереть. Вы слишком юные. О чем, черт возьми, вы думали?

И именно в этот момент в комнату вошла Берди.

— Что тут происходит? — спросила она.

— Уходи, — сказал Фин, — это не имеет к тебе никакого отношения.

— Не смей так говорить со взрослыми, — рявкнул Дэвид.

— Где ты видишь взрослую? — заявил Фин, указывая на Берди.

— Фин!

— Не вижу никаких взрослых. Она? Она даже не человек. Она свинья. Вы только взгляните. Посмотрите на ее розовую кожу, ее крошечные глазенки. Она свинья.

Все дружно ахнули. Я уставился на Берди и попытался представить ее в обличье свиньи. Но в моих глазах она была похожа на очень старую кошку, костлявую, с облезлой шерстью и слезящимися глазами.

Я перевел взгляд на Фина и увидел, что он смотрит на своего отца, а потом он широко открыл рот, расхохотался и громко заявил:

— Из чего следует, что ты любитель целоваться со свиньями!

И он зашелся в приступе хохота.

— Да, она свинья, а ты любитель целоваться со свиньями. Ты это знал, когда ты ее целовал… ты знал, что она свинья?

— Фин! — брезгливо поморщилась Салли.

— Генри видел, как отец целовал Берди. На прошлой неделе. Вот почему мы взяли все его деньги и пошли гулять, никого не спрашивая. Потому что я был на него зол. Но теперь я знаю, почему он поцеловал ее. Потому что… — теперь Фин хохотал до икоты и с трудом мог говорить, — …ему нравится целоваться со свиньями!

Я тоже хотел рассмеяться, потому что мы с Фином были одним целым, но это чувство куда-то ушло, эта мощная связь исчезла, и теперь все, что я чувствовал, — это холодный, жестокий ужас.

Салли выбежала из комнаты. Фин последовал за ней, затем Дэвид, все еще обернутый в банное полотенце. Я смущенно посмотрел на Берди.

— Извините, — сказал я, сам не знаю, почему.

Она лишь глянула на меня и тоже вышла из комнаты.

После этого остались только мы втроем — я и мои родители. Отец встал.

— Чья это была идея? — спросил он. — Наркотики?

Я пожал плечами. Кислота уже покидала мое существо. Я чувствовал, что возвращаюсь в реальность.

— Я не знаю.

— Это все он, не так ли?

— Я не знаю, — повторил я.

Отец вздохнул.

— Мы это просто так не оставим, молодой человек. Будут последствия, — хмуро сказал он. — Нам придется их обсудить. Но пока мы принесем тебе стакан воды и дадим что-нибудь поесть. Что-то простое, но сытное. Может, тост, Мартина?