Опасные соседи

Они проходят мимо крошечных бутиков и антикварных лавок, до отказа забитых бронзовыми фигурками лис и медведей и огромными сверкающими люстрами размером с ванну. Вскоре они оказываются у реки, и Либби чувствует странный запах, похожий на запах мокрой псины. Широкие лодки скользят по воде, почти соприкасаясь бортами. Мимо проплывает лодка поменьше с очередной компанией богатых людей: шампанское в серебряном ведерке со льдом, на носу, подставив морду ветерку и щурясь от солнца, сидит золотистый ретривер.

— Вот мы и пришли, — говорит мистер Ройл. — Еще минутку или две.

Либби вся взмокла от пота и натерла ляжки. Наверное, зря она не надела вместо юбки шорты. Она чувствует, как ткань лифчика, там, где соединяются чашечки, впитывает стекающий пот. Судя по всему, мистер Ройл, в его элегантном облегающем костюме и рубашке, также проклинает про себя сегодняшнюю адскую жару.

— Вот мы и пришли, — говорит он, поворачиваясь лицом к шеренге полудюжины домов красного кирпича, разной высоты и ширины. Либби сразу догадывается, который из них ее, еще до того, как замечает цифру шестнадцать, нарисованную причудливым шрифтом на веерообразном окне над дверью. Дом трехэтажный, фасад в четыре окна. Красивый дом. Но, как она и предполагала, окна заколочены. Дымоходы и водосточные желоба заросли сорняками. Не дом, а бельмо на глазу.

Но какое красивое бельмо! Либби шумно втягивает в себя воздух.

— Какой огромный! — ахает она.

— Да, — соглашается мистер Ройл. — В общей сложности двенадцать комнат. Не считая подвала.

Дом отделен от тротуара декоративной металлической оградой и неухоженным заросшим палисадником. К входной двери ведет ажурный навес из кованого железа, а слева на бетонном постаменте стоит массивная пушка.

— Вы не будете возражать, если я возьму на себя обязанности хозяина?

Мистер Ройл указывает на навесной замок на дощатом щите, прибитом поперек входной двери.

Либби кивает. Мистер Ройл отмыкает замок и, просунув под щит пальцы, отдирает его. Этот процесс сопровождается жутким скрежетом, и взгляду Либби предстает огромная черная дверь. Адвокат потирает кончики пальцев, а затем методично пробует один за другим ключи, пока не находит тот, которым можно открыть замок.

— Когда в последний раз кто-то был в этом доме? — спрашивает она.

— Если не ошибаюсь, несколько лет назад, когда там что-то затопило. Нам пришлось войти с аварийными сантехниками. Устранить кое-какие повреждения. Что-то в этом роде. Готово, прошу вас.

Они входят в прихожую. Жара, гул уличного движения, эхо речных звуков — все моментально исчезает. Здесь прохладно. Пол — гладкий темный паркет, покрытый царапинами и слоем пыли. У лестницы впереди витые перила из темного дерева, лестничный столб венчает резная ваза с фруктами. Двери украшают резные узоры, имитирующие складки ткани, и витиеватые бронзовые ручки. Стены наполовину обшиты панелями темного дерева и оклеены полинявшими винно-красными обоями с крупными проплешинами, изъеденными молью. Воздух спертый и пыльный. Единственный свет поступает сквозь веерообразные окна над каждым дверным проемом.

Либби вздрагивает. Слишком много дерева, слишком мало света. Слишком мало воздуха. Ей кажется, будто она в гробу.

— Можно? — она берется за ручку одной из дверей.

— Можете делать здесь все что угодно. Это ваш дом.

Дверь открывается в длинную прямоугольную комнату в задней части дома; четыре ее окна выходят на густые заросли деревьев и кустарников. И снова деревянные панели. Деревянные ставни. Снова паркет под ногами.

— Куда она ведет? — спрашивает она мистера Ройла, указывая на узкую дверь в боковой стене.

— Это дверь к лестнице для прислуги, — отвечает он. — Она ведет прямо к маленьким комнатам на мансардном этаже. Есть еще одна потайная дверь, на площадке второго этажа. Обычная вещь в этих старых домах. Построенных, как клетки для хомячков.

Они комната за комнатой, этаж за этажом исследуют дом.

— Что случилось с мебелью? Где осветительные приборы? — спрашивает Либби.

— Их давно нет. Семья продала все, чтобы оставаться на плаву. Здесь все спали на матрасах. Сами шили себе одежду.

— Неужели они были настолько бедны?

— Да, — отвечает мистер Ройл. — Они действительно были бедны.

Либби кивает. Она не представляла своих биологических родителей бедными. Да, она позволила себе создать фантазию о них. Но ведь даже дети, живущие со своими биологическими родителями, подчас склонны предаваться фантазиям. Ее воображаемые родители были молоды и имели кучу друзей. В их доме у реки были две стеклянных стены от пола до потолка и круговая терраса. У них были собаки, маленькие, обе девочки, со стразами на ошейниках. Ее воображаемая мама занималась рекламой модной одежды, ее отец был художником-дизайнером. Когда она была маленьким ребенком, они брали ее на завтрак, сажали на высокий стульчик, разламывали ей бриошь и толкались коленками под столом, где лежали, свернувшись, обе собачонки.

Они умерли, возвращаясь домой после вечеринки с коктейлями. Скорее всего, погибли в аварии с участием спортивного автомобиля.