Опасные соседи

Клеменси идет в кухню принести им по стакану воды. Пес сидит у ног Либби, и та поглаживает его по голове. Псу жарко. Он тяжело дышит в душном воздухе, из его пасти плохо пахнет, но Либби не обращает внимания. Клеменси возвращается и садится напротив них.

— Ух ты! — говорит она, глядя на Либби. — Подумать только! Такая красивая! Такая… настоящая.

Либби нервно смеется.

— Когда я ушла, ты была малышкой, — продолжает Клеменси. — У меня не было твоих фото. Я понятия не имела, куда ты попала, кто тебя усыновил или какая у тебя жизнь. И я не представляла тебя. Просто не могла. У меня перед глазами стояла малышка. Похожая на куклу малышка. Не совсем реальная. Я бы сказала, совсем нереальная. И… — На ее глаза наворачиваются слезы, и она дрогнувшим голосом добавляет: — Извини, извини… Ты?.. Твоя жизнь?.. У тебя все в порядке?

Либби кивает. Она представляет свою мать вместе с мужчиной, которого та называет своим игрушечным мальчиком (хотя он всего на шесть лет ее моложе), как она растянулась на крошечной террасе ее маленькой, всего с одной спальней, квартирки в Дении (когда Либби приезжает туда в гости, ей там просто не находится места). На матери ярко-розовый кафтан, и она объясняет по скайпу, что была слишком занята и не успела заказать авиабилеты, чтобы прилететь к Либби на день рождения, и что к тому времени, как она посмотрела их по интернету, все дешевые билеты были уже раскуплены.

Она вспоминает тот день, когда они хоронили ее отца, помнит свою руку в руке матери, как она всматривалась в небо, мучаясь вопросом, благополучно ли он добрался туда, волнуясь о том, кто теперь будет отвозить ее в школу, так как мать не умела водить машину.

— Все закончилось хорошо, — говорит она. — Меня удочерили прекрасные люди. Мне крупно повезло.

Лицо Клеменси проясняется.

— Где ты сейчас живешь?

— В Сент-Олбансе, — отвечает она.

— Ой! Как мило. Ты замужем? Есть дети?

— Нет. Я одна. Не замужем. Живу одна. Детей нет. Никаких домашних животных. Зарабатываю тем, что продаю дизайнерские кухни. Я очень… На самом деле мне почти нечего о себе сказать. По крайней мере, пока не…

— Да, — говорит Клеменси. — Да. Представляю, какой это был шок.

— Мягко говоря.

— И много ты знаешь? — осторожно спрашивает она. — О доме? Обо всем этом?

— Скажем так, — начинает Либби, — для меня все несколько сложно. Начнем с того, что приемные родители всегда говорили мне, что мои биологические родители погибли в автокатастрофе, когда мне было десять месяцев. Затем я прочла в статье Миллера, что мои родители были членами секты, что имело место групповое самоубийство и что за мной присматривали цыгане. Затем, пару вечеров назад, мы с Миллером были в доме, на Чейн-Уолк, как вдруг появился этот тип. Хотя было уже довольно поздно. И он заявил нам… — она на миг умолкает. — Он заявил нам, что его зовут Фин.

Клеменси делает большие глаза и ахает.

— Фин? — уточняет она.

Либби неуверенно кивает.

Глаза Клеменси полны слез.

— Ты уверена? — говорит она. — Ты уверена, что это был Фин?

— Так он нам сказал, мол, его имя Фин. Он сказал, что вы его сестра. Что он уже много лет не видел ни вас, ни вашу мать.

Она качает головой.

— Но ведь он был таким больным, когда я оставила его в доме. Совсем больным. И мы везде искали его, я и моя мать. Искали повсюду. В течение долгих лет. Мы заглянули в каждую лондонскую больницу. Бродили по паркам, глядя на спящих на скамейках бездомных. Все ждали и ждали, когда он внезапно появится на нашем пороге. И он так и не появился, и в конце концов… мы решили, что он, скорее всего, умер. Иначе почему он не вернулся? Почему он не пытался найти нас? Ведь, будь он жив, он бы наверняка нас искал, не так ли? — Женщина на миг умолкает. — Вы точно уверены, что это был Фин? — снова спрашивает она. — Опишите мне, как он выглядел.

Либби описывает очки в роговой оправе, светлые волосы, длинные ресницы, полные губы. Клеменси кивает.

Затем Либби рассказывает ей о роскошной квартире и персидских кошках. Она повторяет шутку про кота по имени Дик, и Клеменси качает головой.

— Нет, — говорит она. — Это не похоже на Фина. Совсем не похоже. — Она вновь умолкает и задумчивым взглядом окидывает комнату. — Знаете что? — говорит она в конце концов. — По-моему, это может быть Генри.

— Генри?

— Да. Он был влюблен в Фина. Совершенно безответно. До помешательства. Он вечно пялился на него. Одевался, как он. Подражал его прическе. А однажды даже пытался его убить. Толкнул его в реку. Держал его голову под водой. К счастью, Фин был сильнее Генри. Крупнее. Он смог отбиться. Вы в курсе, что Генри убил кошку Берди?

— Что?

— Отравил ее. Отрезал ей хвост. А оставшуюся часть тела бросил в реку. Так что тревожные звоночки были всегда. Согласна, такое нехорошо говорить о ребенке, но, по-моему, у Генри имелась склонность к насилию.

55

Я не убивал кошку Берди. Боже упаси. Но да, она умерла из-за меня.