Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР

Мы должны понимать, что люди, которые в реальности совершали все эти страшные преступления, ничем не отличались от нас (достаточно вспомнить жуткий пример из блокадного дневника). К каннибализму приводит длительная пытка голодом, и часто — желание спасти своих близких. Мысль о том, что людоеды существуют рядом с тобой, — страшна, и сжиться с ней нелегко. Поэтому фольклорные городские легенды, не отрицая сам факт каннибализма, утверждали обратное: людоед — не «один из нас». Таким образом страх заподозрить в людоедстве близких людей снижался и, наоборот, появлялась возможность опознать опасное существо. Поскольку людоед нарушает одно из главных культурных табу, он не может выглядеть так же, как выглядят обычные люди. Поэтому в инструкции о том, как опознать людоеда, вмешивались сказочные мотивы — например, считалось, что людоед внешне страшен и не похож на человека. Соответственно, какие-то отталкивающие внешние черты могли навлечь на своего обладателя подозрения в людоедстве:

В трамвае [в Ленинграде в 1942 году] на площадке видел страшную женщину — все лицо в белых волосах. Другая женщина шепнула мне — что это у людоедов так бывает, что эта волосатая, конечно, человечину ела зимой⁴⁶³.

Страх быть пойманным «на мясо» был частой темой в разговорах советских людей и даже иностранцев, приезжавших в СССР в начале 1920‐х годов. Так, американцы, работавшие в 1922 году в АРА (American Relief Admi­ni­stration) — некоммерческой организации, помогающей голодающим, — рассказывали друг другу, что надо ходить только по середине дороги, иначе преступники поймают тебя с помощью лассо из окон верхних этажей и продадут на мясо⁴⁶⁴.

Но слухи о каннибализме ходили не только в тех регионах, где был массовый голод. Даже если голод был где-то далеко, люди боялись случайно съесть человеческое мясо. Причем такие страшные слухи особенно легко пересекали социальные границы, и рассказывали их совсем не только извозчики и рыночные торговки. Автор дневниковой записи 1919 года, приведенной ниже, обращает внимание, что «диковинные слухи» о продаже животного мяса как человеческого на московском Сухаревском рынке рассказала некая Е. Н., учительница с высшим образованием:

Слухов гибель, есть диковинные <…> Е. Н. Карпова говорит: остерегайтесь покупать мясо на Сухаревке, особенно телятину: человечину продают. Сказал-де-доктор один, обративший внимание на частое исчезновение детей⁴⁶⁵.

Страх съесть случайно человечину был так силен, что иногда люди отказывались есть мясо вообще:

…приехали из Питера две дамы — мать и дочь. Последняя два года не ела мясо, боясь наесться человечины⁴⁶⁶.

Дедушка рассказывал, как на Украине в пирожке в военные годы нашел человеческий ноготь. С тех пор он никогда не ел пирожков с мясом⁴⁶⁷.

1922 год — это не только страшный голод в аграрных районах СССР, это еще и начало нэпа, когда становится возможным (с некоторыми ограничениями) развитие частного предпринимательства. В больших городах открываются кафе, танцплощадки, рестораны, коммерческие магазины. А вместе с тем появляются и городские легенды о том, чем в этих ресторанах кормят. Так, например, устные слухи и газетные сообщения 1922 года рассказывали о неких ресторанах, которые торгуют только человеческим мясом: «Говорят, в Сибири есть буфеты, где… продают водку, блюда из человеческого мяса»⁴⁶⁸. В Оренбурге якобы запретили продажу «тефтель, котлет и любых видов изделий из фарша» после ареста преступника, который торговал человеческим мясом. По той же причине в Самаре закрыли мясные лавки, а в Сызрани запретили продажу «телячьих котлет», а в Саратовской области был арестован дворник, который торговал колбасой из людей⁴⁶⁹. Спустя десять лет, во время голодомора на Украине, учительница из Харькова писала о тайных колбасных фабриках, где перерабатывают детей на продажу, как об абсолютно достоверном факте⁴⁷⁰.

Эти жуткие истории вряд ли отражают какие-то реальные практики. Крестьяне, умирающие от голода и вынужденные из‐за этого идти на страшное преступление, при этом часто находясь в болезненном состоянии сознания, вряд ли будут содержать подпольное производство по обработке человеческого мяса (и уж точно не смогут вывезти это мясо из оцепленного войсками района).

Реальный каннибализм, возникающий по причине голода, в легендах о человеческом мясе в ресторанах заменяется на каннибализм коммерческий. Соответственно преступление становится еще более бесчеловечным. Так легенды разрешали когнитивный диссонанс, который возникает в ситуации, когда в стране есть одновременно и посетители дорогого ресторана, и крестьянин, кормящий своих детей мясом младшего ребенка. Согласно таким городским легендам, все посетители ресторанов, магазинов, мясных лавок в больших городах могли стать каннибалами поневоле и никто не мог избежать такого страшного преступления.

Каннибалы — это чужие