Опасные тени прошлого

«…В результате осмотра замка входной двери… установлено, что замок сувального типа, в исправном состоянии, следов вскрытия, повреждения в виде царапин, насечек не обнаружено.

…замок открывается ключами № 1 и № 2 без особенностей. Оба комплекта идентичны, выполнены из одного металла и нетипичных повреждений не имеют.

… в теле замка обнаружены мелкие частицы металла, по составу не совпадающего с металлом, из которого изготовлены ключи № 1 и № 2, что дает основание предположить, что замок недавно открывали дубликатом ключа № 1 или № 2.

… в результате проведенного анализа установлено, что на ключе № 2 обнаружены следы материала, идентифицированного как пластилин, а также следы растительного масла, что позволяет сделать вывод, что с ключа № 2 был изготовлен слепок…»

Кира

23 мая 2017 года

Над ухом дребезжал телефон. Часы показывали 9:30.

«Проспала!» – с этой мыслью я схватила с тумбочки мобильник.

Звонила мама, как всегда, с кучей беспокойных вопросов и бесполезных новостей. Об убийстве в моей квартире я родителям, естественно, ничего не говорила: они бы пришли в ужас и тотчас приехали бы спасать непутевую дочку. А я не так давно освободилась от их назойливой опеки и привыкла полагаться только на себя. Поэтому, с трудом пробившись через поток маминого красноречия, коротко рассказала, что занята работой, питаюсь правильно, завтра еду к бабушке и что у меня все-все хорошо.

– Кирочка, мне кажется, ты мало бываешь на свежем воздухе. – Пока телефон, включенный на громкую связь, транслировал мне мамины советы, я варила на кухне кофе и делала тосты. – Нельзя целыми днями дышать красками в душном помещении. Вот Вика тут мне рассказала про новую систему упражнений…

Минут десять мама повествовала мне об очередном увлечении своей подруги Виктории, на сей раз о какой-то разновидности йоги, модной среди столичного бомонда. За это время я успела почистить зубы, застелить кровать и даже позавтракать.

– Мамочка, – изображая жизнерадостность, пропела я в трубку, – ты, как всегда, права. Поэтому я с тобой прощаюсь и иду на прогулку на берег Волги дышать свежим воздухом. Папу поцелуй!

И, не дав ей шанса продолжить, отключилась.

Контрастный душ, легкий макияж, пара взмахов щеткой (что ни говори, Валентина Степановна мастер своего дела, волосы лежат идеально!), немного моих любимых духов «Signorina Misteriosa», и я практически готова к выходу. Чуть дольше задержалась у гардероба, выбирая между новым платьем, купленным в Москве, и более привычными мне джинсами. Платье казалось очень вызывающим, как будто я и впрямь собираюсь на свидание, а джинсы – слишком банальными. В итоге был найден компромисс: легкий брючный костюм цвета фуксии, светлый топ и белые лоферы – писк сезона, как сказала бы Люся. Достаточно строго, как и приличествует для деловой встречи, и в то же время мило, чтобы привлечь внимание красивого мужчины.

«Кира! О чем ты думаешь?! Что за неуместная легкомысленность?» – оборвала я сама себя, отворачиваясь от зеркала и бросая взгляд на часы. Оставалось двадцать минут – в самый раз, чтобы не спеша дойти до набережной, где мы договорились встретиться с Левандовским.

Борис ждал на открытой террасе кафе с видом на Волгу с маленьким букетиком ландышей в руках. Заметив его издалека, я почувствовала, что сердце забилось быстрее. «Волнуюсь, как на первом свидании», – в этот момент я пожалела, что забыла солнцезащитные очки, которые скрыли бы явный интерес к новому знакомому. Но тот, хоть и начал с комплиментов в мой адрес, держался очень тактично, вежливо усадил за столик, сделал заказ официантке – чай и пирожные – и завел разговор об истории костела.

«Что я себе насочиняла! У этого поляка ко мне явно только деловой интерес», – такая мысль не очень нравилась, но зато позволила успокоиться и сосредоточиться на беседе. Левандовский очень много знал о переселенцах, с увлечением рассказывал о польском восстании, о судьбах сосланных в разные губернии поляков, о роли священника Иосифа Бородича-Выгнанца в строительстве единственного в Верхнем Поволжье католического храма.

– Вы, Кира, должны были видеть в костеле мемориальную доску на польском языке. Там вместе с папой Пием Х и архиепископом упомянут и мой соотечественник Бородич-Выгнанец.

И, хотя я специально выбрала место так, чтобы собеседник сидел лицом к реке (пусть любуется нашими русскими пейзажами), взгляд его ярко-голубых глаз был прикован ко мне.