Опасные тени прошлого

Вчера, несмотря на субботний день, с утра пришлось поработать: помимо убийства Люды Романовой у меня есть и другие дела, и сроки по ним горят. Бумаги отнимают у следователей уйму времени, и когда-то надо их писать и подшивать. Пришлось напрячь и Славу Курочкина, поручив ему часть писанины. Ничего, пусть учится. Заодно обсудили с ним некоторые моменты, связанные с текущими расследованиями. К обеду основные документы были оформлены, и мы с чувством выполненного долга поехали к Славкиным родителям на дачу – на шашлычок и фирменные пирожки, которые пекла его матушка.

– Игорь, сегодня у нас твои любимые, со сморчками и зеленым лучком! – так радостно встретила она нас у накрытого стола. – С утра пробежались по лесу, насобирали.

Аромат свежей выпечки, смешиваясь с дымком от мангала, витал на веранде, где обычно обедали в теплое время года. Окна, выходящие в сад, были распахнуты, легкий ветерок играл занавесками из тонкой кисеи. А Славка с отцом уже тащили шампуры с сочным мясом, уложенные горкой на большом металлическом блюде и посыпанные луком и зеленью.

Я любил бывать у Курочкиных, атмосфера в их доме соответствовала тому идеалу дружной и счастливой семьи, который сложился в моем подсознании.

Лидия, педагог в музыкальной школе, была натурой творческой, увлекающейся, что не мешало ей вести домашнее хозяйство, создавать уют и прекрасно готовить. Петр, возглавлявший отдел по проектированию каких-то механических агрегатов, был полной противоположностью жене. Спокойный, немногословный, он уравновешивал Лидочкины порывы своей рассудительностью и обстоятельностью. И в то же время сразу было видно, что у них много общего: любовь к музыке и книгам, походам в лес, гостеприимство, открытость к людям. Таким же они воспитали своего единственного сына и полностью поддерживали его во всем, в том числе в выборе профессии. Чего не скажешь о моих родителях…

Учитывая не слишком большую разницу в возрасте, мы с Курочкиными-старшими обходились без отчеств, но все равно я ощущал по-настоящему родительскую заботу, когда приезжал к ним. Здесь мне были искренне рады.

Но как ни уговаривал меня Славка остаться на даче с ночевкой, я все же последней электричкой вернулся в Рыбнинск – покормить Нельсона.

День на даче Курочкиных опять заставил меня вспомнить затяжной конфликт с собственными родителями. Хотя я и дал себе слово больше не возвращаться к этой теме, чужие счастливые семьи бередили старую рану.

Мой отец – известный ученый, лауреат различных премий – всегда видел в сыне продолжателя своего дела.

– Игорек пойдет по моим стопам, будет физиком, со временем передам ему кафедру, – любил рассказывать он друзьям, снисходительно похлопывая меня по плечу. И вместо чтения стихов, как обычно делают дети на праздниках, я демонстрировал гостям грамоты с различных олимпиад и дневник с отличными отметками.

Детство и отрочество, которые я провел в Санкт-Петербурге, были отнюдь не веселыми: престижная школа, куча дополнительных занятий с репетиторами, английский язык. Даже в каникулы, когда все дети отдыхали и развлекались, для меня составлялась специальная познавательная программа, включавшая музеи и лекции. Любая оценка ниже пятерки считалась позором и вызывала отцовский гнев. Наказание следовало немедленно: вместо игры в футбол во дворе я решал сложные задачи и учил теоремы.

– Не трать время попусту, – вторила отцу мать. – Тебе надо готовиться в университет, а не бегать с этими сорванцами.

Спорт для меня ограничивался уроками физкультуры, да и то потому, что это влияло на общий балл аттестата. В старших классах в тайне от родителей я вместе с приятелем-одноклассником стал ходить в секцию самбо под видом факультатива по физике. Наука вообще меня не привлекала, по складу ума я был гуманитарий, но до определенного момента старался соответствовать чаяниям предков. Я заранее исписывал блокнот формулами и теоретическими выкладками, чтобы предъявить их как пройденное на факультативе, а приобретенную на карманные деньги форму хранил в школьном шкафчике.

Обман мой раскрылся неожиданно: районная газета напечатала репортаж о соревнованиях, на которых я занял первое место. И даже разместила большое цветное фото победителей. Каким образом эта газета попала на глаза моим родителям, неизвестно, но скандал разразился нешуточный. Отец метал громы и молнии, обвиняя меня во лжи и неумении правильно организовать свою жизнь, мама демонстративно капала в стакан успокоительное. А я-то надеялся, что они хоть немного порадуются моим спортивным успехам и разрешат посещать секцию дальше. Однако мне грозил чуть ли не домашний арест.